Как там нас
учил наш взводный? Придется освежать в памяти все его наставления и
лекции, а также практические занятия. Каким способом берётся высота
при пятикратном преимуществе у противника в списочным составе?
Правильно, никаким. Ни один командир при таких раскладах не отдаст
приказ штурмовать высоту. Только вот у меня другого способа выжить
нет. Так что, Демон, в бой!
Двум
спускающимся вниз бандитам (кто они такие у меня давно уже вопросов
не было) я просто и без затей выстрелил по корпусам. Света от фар
двух машин хватало, и промахнуться с дистанции в семь или восемь
метров было сложно. Свинцовые шарики диаметром восемь с половиной
миллиметров с такой дистанции прошили насквозь тела врагов, не
оставив им никакого шанса на выживание. С такого расстояния
кучность у картечи просто запредельная и кабана с его толстой
шкурой шьет навылет, не то, что тела людей.
Два быстрых
выстрела в спускающихся, а остальные шесть по верху насыпи, чтобы
даже никто и не думал посмотреть, что же там происходит. Человек,
когда слышит резкий звук, идентифицирующийся у него с выстрелом или
взрывом, инстинктивно приседает. Так уж устроен мозг, это попытка
уберечь организм. После приседа или полуприседа идет оценка угрозы
и соответствующие действия. Если угрозы нет, то человек встает,
если есть, то убегает. Мои последующие шесть выстрелов, как мне
думается, заставили их еще больше присесть, и скрыться за машинами
ища укрытия.
Я не просто
так стоял внизу и стрелял. Всё это время я изображал из себя
горного козла, скачками взбираясь на насыпь. Когда до её вершины
оставалось метра два у меня закончились патроны. Рывком, выбив
закончившийся магазин, тычком вставил следующий и влетел наверх.
Вернее, вру. Наверх я не забежал, а запрыгнул, причем так чтобы
сразу оказаться на земле. Плюхнулся на живот и уже через секунду
открыл стрельбу.
А как этого
было не сделать, если под машинами присев сидели трое бандитов?
Дебилы они конченные, что ли? Кто так прикрывается-то? Надо было
хоть за колеса спрятаться, так нет же, просто присели за машинами,
открывая мне полный обзор на свои ноги и ягодицы. Ну, я и дал
стране угля. Немного, правда дал, всего три выстрела, но и этого
хватило. Три тела попадали на землю, отчаянно ругаясь и
подвывая.
А я вновь
стал исполнять спринтерский забег. Вскочил на ноги и, матерясь, что
есть мочи, подскочил к раненым бандитам. Там ни о каком
сопротивлении и не помышляли, лишь жалобно блея о сдаче в плен.
Профилактически немного попинал скулящие тела и очень быстро связал
им всем и руки и ноги, срезанными ремнями безопасности с их же
машин. Беспокоиться о том истекут ли они кровью от ранений, не
стал, не моя печаль. Мир чище станет, когда от такой грязи
очистится.