Над площадью повисла гробовая тишина, как это и положено
для заброшенного города. Только отдаленные смешки и выкрики
напоминали о том, какое веселье здесь было еще несколько минут
назад. Почти все, кто развлекался на брусчатке, поспешил убраться
подальше, дабы не попадать под горячую руку.
- Кто же ты такой, Бажен? – Удивленно и одновременно
печально спросила Аннабель, глядя на собирающуюся армию.
Божественный взгляд еще работал, так как света еще было
мало, но уже не был так насыщен как при луне. Оставалось только
гадать, чем меня могут удивить эти сильные мира сего, так как их
контуры становились размыты. Зато нож получил новую порцию
уверенности, снова подавая признаки разума, стремясь броситься в
бой раньше меня самого.
- Ты себе даже не представляешь. – Усмехнулся в ответ,
делая уверенный шаг вперед.
Нога коснулась камня, разительно отличающегося от того,
что был на дороге, и в голове зазвенел колокол. Ненавязчивый гул,
остающийся от тихого, но невозможного пропустить стука, прокатился
по всему телу, прогоняя усталость и боль. Даже раны на плече быстро
затянулись, полностью возвращая меня в первоначальный вид. Только
рубашка так и оставалась порвана в нескольких местах, да штаны
перепачканы пылью.
- Раз! – Отчетливо проговорил себе под нос, стараясь
понять, будет это отсчет или же просто подобие начала
бойни.
На мой выход отреагировали не только те, кто уже был на
ногах. Стоило сделать первые шаги, как к тому десятку добавились и
другие желающие испытать силу божественного витязя. Всевозможные
создания, какие только можно было встретить в мифологии, от древних
мумий и заканчивая мало похожими на людей, а то и вовсе просто
животными, полностью игнорировали друг друга, сосредоточившись
только на мне.
Первым рядом оказался высокий, но очень худой мужчина. Его
глубоко посаженные глаза с черными как уголь белками, выглядели как
провалы в тартар, что очень гармонично сочеталось с бритой головой,
от которой отсвечивали последние отблески закатной луны. В левой
руке он держал очень похожий ножичек, только не из простой стали, а
черной.
Его движения были настолько плавными, что создавался
эффект замедленной съемки. Медленный замах, медленный подсест,
медленный удар. Я выжидал, когда же он резко ускорится, нанося тот
самый страшный удар, от которого будет невозможно увернуться, но
его не последовало. Хватило всего одного шага в сторону, и мужик
отлетел, словив челюстью кулак. Тело мгновенно вспыхнуло, сгорая в
полете, не успев даже коснуться камней. До мостовой долетел только
его черный ножик, задорно звякнув сталью.