- Кукареку! – Пронзительный петушиный крик пролетел над
спящим городком, оповещая о наступлении утра.
- Ну и ночка. – Широко зевая и потягиваясь на широкой
кровати, проговорила Аннабель, упорно не желая просыпаться так
рано. – Что?
- Хватит пинаться. – Голова гудела, все тело ломило, а
брюнетка не хотела успокаиваться, продолжая тыкать в меня пальцем,
словно не верила, что это правда.
- Что ты здесь делаешь?! – Завопила она, подпрыгивая на
кровати, сдергивая одеяло. – Еще и голый!
- Не знаю. – Сквозь сон пробормотал я, продолжая пытаться
понять, что вообще произошло и как я здесь оказался.
- Дурак! Ты почему не ушел в свой мир?! – Не успокаивалась
она, продолжая тормошить меня, от чего становилось только хуже,
причем хуже должно было быть для нее, ведь мое утро всегда
начиналось одинаково. Но сегодня этой разрядки не последовало, еще
и огромный переизбыток энергии, которой собрал под самое утро, было
столько, что одна она может и не выдержать такого.
- Угу. – Память медленно подсказывала, что же случилось
после массового геноцида всего живого в заброшенном городе,
заставляя, через силу, открыть глаза и сесть на кровати. – Что ты
здесь делаешь?
- Что я здесь делаю?! – Едва не задохнулась от накатившего
возмущения, завопила зеленоглазка, едва не накидываясь на меня. –
Это мой дом!
- Ааа. – Удовлетворившись ответом, откинулся обратно на
подушку и прикрыл глаза.
- Тебя это устраивает? – Девушка снова принялась меня
тормошить, пытаясь привлечь к себе внимание.
- А что я могу сделать? – Один глаз все-таки пришлось
открыть, просто убедиться, что это именно та девушка, о которой я
думал.
Брюнетка немного изменилась, потеряв половину длины волос
и лишившись своих зеленых глаз. Вдобавок к этому, ее фигура стала
более объемной, не на столько, чтобы перестать быть
привлекательной, но уже и не той тростинкой, что была ночью. Как и
на мне, на ней не было никакой одежды, от чего увесистая грудь
задорно колыхалась от каждого ее движения.
- Извращенец! – Заметив мой взгляд, она поспешила прикрыть
рукой грудь, что плохо получилось и ее это не устроило. Тогда
девушка схватила одеяло, закутываясь в него по самую шею. –
Прикройся. – Неожиданно смутилась она, нет-нет, да и бросая взгляд
на член, давным-давно принявшим боевую стойку и не собиравшийся с
ней прощаться.