Метнулась к
окну…
– А ну стой!
– рыкнул на меня незнакомец с какими-то предупреждающими интонациями. – Стой,
говорю! Тебе нельзя пока выходить!
Я
крутанулась на пятках, сморгнула.
– Да вы кто
вообще такой, чтобы мне указывать? Вы, что, меня похитили? Заперли?
Мысль
показалась незнакомцу смешной. Он хохотнул от души, аж голову запрокинул.
– Ну да,
делать мне больше нечего, как похищать замерзших в снегу нэнги!
За жалюзи
оказался балкон, а за ним – заснеженная пустыня. Домов рядом я не заметила,
словно мы находились где-то на пустыре. Высокий забор огораживал дом вдалеке. У
владельца «поместья», похоже, земли, как у древних аристократов.
Впрочем… если
приглядеться… Вдалеке выстроились ряды крыш, обрезанных сероватыми заборами.
Поселок? Мой поселок?
Я оглянулась
на мужчину.
В груди
встревоженной птичкой билось сердце. Было и страшно, и странно, и почему-то не
верилось, что со мной здесь случится нечто плохое. Странные, разноречивые
чувства рвали на части. Такие сильные, аж непривычно!
Я хотела
бежать так, что звенели мышцы и желала… остаться? Застыть под непонятным,
гипнотическим взглядом медведя, от которого почему-то внутри что-то трепетало и
мурашки стайками неслись по телу…
Он так
смотрел… Так смотрел… Чудилось – в этот взгляд можно укутаться как в нежный,
кашемировый плед… Так смотрит любящий родитель на озорника-ребенка… Это сложно
передать словами, но именно от таких взглядов внутри теплеет и губы сами
растягиваются в счастливой улыбке.
Брр… Бред
какой-то! Я не знаю этого медведя! Какие такие чувства он может ко мне
испытывать? Да еще после того как приказывал, словно имеет полное право
распоряжаться мной!
Да что
вообще происходит, в конце-то концов? Смятение отдавалось в висках бешеным
пульсом. Тело само куда-то рвалось. Куда? В далекий поселок? Домой? К сыну?
Наверное… Куда же еще?
–
Вы кто? Как я тут очутилась? Почему я тут? Где сын? Что вы со мной делали?
С каждым
вопросом меня почему-то словно подкидывало в воздух. То ли чудилось, то ли нет,
но я будто бы перестала касаться стопами пола. Раньше босые ноги ощущали
неровности паркета и гладкость полированного, покрытого лаком теплого дерева. И
вдруг… под ними будто оказался воздух… Пустота… Ничего…
Мужчина
нахмурился, поднялся. Огромный, немного злой и слегка ошарашенный. Двинулся на
меня горой. Нет, правда, он так надвигался, что складывалось ощущение – Эверест
надвигается…