— Лоб нормальный. Тебе точно не плохо?
Мои глаза неосознанно скатились на её губы, после на выпирающие
соблазнительную грудь. Руки прямо-таки чесались, чтобы схватить её
шарики и начать яростно мять и сосать их.
— Д-да, точно!
Она поглядела на меня с недоверием в лице. Потом на Делайну.
Ничего больше не сказав, она вернулась к сестре.
Весь оставшиеся обед прошёл для меня незаметно. Я постоянно
глазел на девочек как маньяк какой-то, сдерживая с трудом своего
удава. Елайна, вроде как, не заметила ничего, а вот Делайна
постоянно улыбалась мне соблазнительно и строила глазки.
+++
Покусывая раздражённо свои ногти, «Х» наблюдал в экранах
закусочную, где пребывал Жени с различных ракурсов в 8К разрешении.
Его переполняла неописуемая злоба к этим близняшкам. Он хотел их
убить самым жестоким способом за это. Распотрошить их как свинью и
скормить собакам! Никто не имеет право прикасаться к нему, кроме
как «Х»! Никто не имеет право быть рядом с Женей, кроме как «Х»!
Никто не имеет право дышать одним с ним воздухом, кроме как «Х»! И
НИ КАКАЯ ДЕВУШКА НЕ ИМЕЕТ ПРАВО СМОТРЕТЬ НА НЕГО, КРОМЕ КАК
«Х»!!!
От переполнявших его эмоций с приступом агрессии, «Х» смахнул со
стола все вещи. Те громко попадали вниз, раздавая трескающие,
ломающие и разбивающиеся звуки об бетонный холодный пол. Тяжело
дыша как дикий зверь, — он достал грубо телефон из кармана и из
предложенного списка выбрал нужный ему номер.
Нажал на него.
Пошли недолгие гудки, за тем на той стороне подняли трубку.
— Ало.
— Есть очень плохая новость. Бросай всё и возвращайся
скорее.
— Что именно случилось? — посерьёзнел резко голос на той стороне
линии.
— Женя.
— Женя? Хорошо, возвращаюсь.
Звонок оборвался. «Х» опустил телефон с уха. На одном из экранов
растянул изображения, где сидели сейчас близняшки. Камера заведения
хоть и смотрела в бок, но пару манипуляций и ему удалось взять
крупным кадром их.
Улыбнулся зловеще, глядя на них с нескрываемой жаждой крови в
глазах.
— Алиса, включи музыку Requiem Mass in D Minor, K626: VIII.
Lacrimosa, от композитора Wolfgang Amadeus Mozart.
— Включаю, — раздался электронный голос из колонки.
Духовая хоровая музыка наполнило всё подвальное, темное и
холодное помещение. «Х» оторвался от монитора и оглядел её под
величественную музыку прошлого.
В центре подвала и на стенах, — постелен синий брезент с пятнами
засохшей крови тут и там. Стояли четыре строительные мошный лампы,
создавая что-то наподобие стадионного освещения. С толстой
водопроводной железной трубы на потолке, свисали массивные
металлические кольцевые потёртые цепи. На брезенте, чуть поодаль от
цепей, расположилась медицинская тележка с хирургическим
принадлежностями. На стеллажах, с правой стороны — стояли различные
редкие химикаты с медицинскими препарата по рецепту, которые так
просто не достанешь в обычном магазине и в аптеке. Рядом с высоким
стеллажом, располагался слесарный стеллаж с инструментами различных
видов и форма: от промышленных, до бытовых. С левой же стороны
расположились синие пластмассовые бочки емкостью в 200 литров с
устойчивостью к очень сильной кислоте. А рядом с ними выстроились
башенкой бутылок с самой кислотой, способной разъесть полностью всё
и не оставить после себя ничего. Впереди у самой стены — за цепями
и хирургической тележкой — расположились в ряд законсервированные
бочки в размере пяти штук. Там, где стоял сам «Х», находилась
специальная компьютерная зона. Она располагалась в дальней части
угла. Шесть мониторов по 8К разрешение каждый, с левой стороны от
мониторов, — клёпочная доска с фотографиями Жени в размытом или под
не удачным ракурсами, как если их снимали тайно. Под доской стоял
мемориальный столик с зажжёнными восковыми свечами и различными
предметами на нём. В центре него — фотография Жени и двумя людьми в
хорошем качестве в железной рамочке. С правой стороны и сзади —
передвижная белая маркерная доска, исписанная вся чернилами с
приклепанными фотографиями какой-то девушки и белыми листами с
помощью круглых магнитов.