- А может, пора головой об стенку постучать? - злорадно спросила сама у себя. А что? Поговорить-то больше не с кем, вот и остается с собой беседовать. Эх, зеркало бы мне, хоть осколок, тогда бы все сразу стало ясно.
Потихоньку выпрямилась, чтоб макушку об потолок не рихтовать, и, пошатываясь, потопала к окошку.
- А из нашего окна
Площадь Красная видна!
А из вашего окошка, - процитировала детский стишок писклявым голосочком и запнулась, подавившись воздухом, тихо офигевая от увиденного.
Я-то думала, рассветает уже. Ага! Во дворе, несколько человек, разводили костер, большой такой. И красноватые отблески света, доходили до стены, за которой стояла я, хлопая ресницами и подбирая челюсти.
Но в шок меня вогнал не сам костер, а то, для чего он там был зажжен. Сразу вспомнились все факты, прочитанные когда-то про 'Святую инквизицию', потому, что там, в самом центре был помост, и на нем стояла девушка. Привязанная к столбу она в немом ужасе наблюдала, как огонь постепенно пожирает древесину, сантиметр за сантиметром, отвоевывая новые территории, не останавливаясь ни на секунду. Она там одна, а вокруг куча горящих бревен и полыхающее пламя, которое начинает лизать доски под ее ногами.
Когда огонь, подобрался вплотную к ногам и оборванному подолу девушки, кстати, одежда у нее, такая же, как у меня; - это лишний повод задуматься, - на площадку, в центр двора, вышел мужик в длинной рясе, а на голове у него была намотана какая-то чалма. Сделав жест рукой, типа нацистского, он начал что-то заунывно петь, я же, сколько не пыталась, слов разобрать не могла. Тем временем, от сильного пламени, на девушке уже начала тлеть одежда, а я все равно не слышала: ни криков о помощи, ни стонов боли, ни треска от костра, хотя отчетливо видела, как летят искры. - Что за хрень? Какого ... тут вообще происходит? - громко заорала, не сильно-то отдавая себе отчет в том, что лучше бы помалкивать, а не голосить на весь двор.