Как он и ожидал, Пиппа недолго колебалась. Взяв его за руку, жена почти бегом спустилась вниз, перепрыгивая через сломанные ступеньки и грозя наломать ещё больше. Но все обошлось без сломанных частей дома и частей тела.
Перед самой дверью оба синхронно притормозили. В этот раз именно Сантос проявил решительность и мужественно открыл дверь. Тут их ждала новая порция ошеломления в виде новенькой белой резной лестницы, игриво поблескивающей свежей краской в лучах утреннего солнца.
- Что за мать твою не понял? – пробормотал Сантос, осторожно пробуя ногой лестницу.
Вдруг это все мираж?
Вот так осторожно, шаг за шагом, они с Пиппой спустились вниз. К ним тут же подбежал и начал ластиться пес.
- Невозможно! – ошарашенно воскликнул Сантос, рассеяно гладя пса. – Пиппа, у него одно ухо…
- Милый, у него на ошейнике написано «Пират», - испуганно прошептала она в ответ.
- У него одно ухо! – снова повторил Сантос, и объяснил: – Мне вчера лень было рисовать второе, и я нарисовал его так… с одним, когда мы рисовали…
Он не договорил. Неожиданная догадка посетила обоих. И для того, чтобы её проверить, нужно было обернуться. Что они и сделали очень медленно.
Сантос встретил увиденную реальность ступором. Пиппа испуганно попятилась и, споткнувшись, упала на пятую точку. Дом, который ещё вчера радовал глаз трещинами и видом осыпавшейся штукатурки, сегодня словно сошел с нарисованной художницей картины. Новенькие фасады, новенькая крыша… все было точь-в-точь таким же, как на рисунке.
- Это какая-то шутка… - Сантос придумал, как ему казалось, логическое объяснение. И ухватился за эту мысль. – Наверное, кому-то показалось смешным сделать это все, пока мы спали. Грандиозная работа! Нужно сравнить с картиной…
Он подал Пиппе руку и помог встать. Затем буквально потащил её в дом.
- Но, милый, мы бы услышали шум, если бы снаружи проводили такие работы, - по дороге высказала разумные соображения девушка. – Если бы нам меняли крышу, то не услышать это было бы практически невозможно…
- Практически – это не невозможно! – убежденно сказал Сантос и открыл дверь в комнату, где вчера оставалась картина. Но его ждало полное разочарование. Картина исчезла, посреди комнаты стоял мольберт с абсолютно чистым полотном.
- Ага! – обрадовался молодой человек и принялся развивать свою теорию. – Это все – розыгрыш. Им пришлось забрать картину и оставить чистый холст, чтобы было не с чем сравнивать конечный результат.