Я с укором и неприязнью покосилась на мужскую руку.
Я понимаю, что за триста лет та Мирослава уже давно перестала быть девочкой, но чтобы спать сразу с двумя мужиками, это надо быть конкретной шлюхой! Хотя не мне ее судить. Во-первых, я сама чуть не стала жертвой безрассудной похоти, а во-вторых, может, триста лет – это не благо, а наказание, и каждый развлекается в меру своей фантазии.
А вообще мне наплевать! Я не собираюсь заставлять себя жить и заставлять кого-то принимать меня в семью. Я хочу лишь одного: покоя в душе и в чувствах. Главное – найти способ. Из моих глаз брызнули непрошеные слезы, и, сжавшись в комочек, я начала заливать подушку и руку мужчины своим горем.
Тут же мужчина за моей спиной напрягся, а после, тихо выругавшись, резко перевернул меня на спину. Теперь я не пыталась сопротивляться и лежала безвольной куклой. Безвольной ревущей, стенающей куклой.
Но долго это не продолжалось, так как резкая и довольно болезненная пощечина заставила меня задохнуться и прийти в себя.
– Сейчас же прекрати истерику! – велел мне мужчина.
Я тряхнула головой, не понимая, кто это и что ему от меня нужно, нахмурилась, но рыдать прекратила.
– Так-то лучше, – испытав явное облегчение, произнес мужчина, выпуская меня из своих объятий.
Внимательный взгляд его серых глаз с серебряными искорками начал меня напрягать. И тут я осознала, что все еще абсолютно раздета, лишь тонкая простыня скрывает меня от его хмурых и задумчивых глаз. Поменяв испуганное выражение лица на бесстрастное, я, придерживая простыню, поднялась с кровати. От бессилия и полного истощения меня покачнуло, и мужчина поспешил меня поддержать, но я остановила его взглядом и, превозмогая боль в осипшем и пересохшем горле, произнесла:
– Прошу, оставь меня, мне нужно побыть одной.
Мужчина тоже поднялся и настороженно поинтересовался:
– Вы уверены, госпожа? – Он протянул мне руку, но я шарахнулась от него, как от огня.
– Да! Прошу, уйди.
– Но…
– Уйди!!! Что непонятного в моей просьбе? – Я непонимающе моргнула, удивляясь внезапному порыву агрессии, и потрясла головой.
Мужчина нахмурился и кинул на меня оскорбленный взгляд. Я лишь плотнее закуталась в простыню, которая уже стала мне родной.
– Как пожелаете, госпожа. Простите за пощечину.
Сероглазый мужчина покинул мою спальню. После его ухода я вновь забралась на кровать и стала выплакивать все, что еще осталось на душе.