Я уже давно загорал в одних подвернутых до колен штанах, спасжилет сиротливо покоился за спиной просто как дополнительная опора пояснице. Алинка уже час как канючила, что ей жарко. А женское нытье – это ж как комар над ухом. Да и с некоторых пор к просьбам конкретно этой представительницы прекрасной половины человечества я стал относиться до противного лояльно. Ладно, перебдеть – это тоже плохо. Дал отмашку на разоблачение. Все равно вроде как спокуха впереди. Пусть тоже позагорает маленько.
Еще с полчаса неспешного скольжения по водной глади. Судно шло споро, подгоняемое нехилым течением. Так еще и мы вошли в ритм, решив максимально ускориться, чтобы пройти за день больший километраж. Правой, левой; правой, левой – лопасти так и взлетали над водой, разбрызгивая сверкающие на солнце капли.
И вдруг нас резко дернуло, как будто мы на всем ходу вписались в невидимый под водой камень. Днище с противным скрежетом заскребло о невидимую преграду. По инерции судно крутануло, наклоняя кормой. На совсем недавно ровной глади разверзлась затягивающая водная воронка.
- Наклон вправо! – заорал я, пытаясь перераспределением веса выправить байдарку. – Греби, давай, давай! Быстрее!
Отрывистые команды так и сыпались совместно с судорожными попытками справиться с внезапно возникшей напастью и избегнуть киля. Я греб изо всех сил, пытаясь сдвинуть заклинившее плавсредство, которое все сильнее наклоняло течением. Алина тоже помогала на пределе возможностей, заполошно махая веслом. Но рывки создаваемые лопастями были тщетны.
Бурунчики невесть откуда появившихся волн уже захлестывали за опасно накренившийся борт. Счет пошел буквально на секунды. Либо мы сорвемся с коварного крючка, либо…
С громким плеском байдарка кильнулась. Неожиданно ледяная вода сковала чресла, затягивая в свои глубины. Я замахал руками, пытаясь сориентироваться где в этом мельтешении водных бликов верх, а где низ. Выбрав наиболее светлое направление, рванулся туда, с силой отталкиваясь ногами и выгребая руками. Вроде я не мог находиться далеко от поверхности, но терял драгоценные секунды, а такого жизненно необходимого воздуха все не было. Я начал задыхаться. Желание сделать вдох становилось все сильнее и навязчивее. Но, собрав волю в кулак, я все же сделал два мощных гребка и неожиданно выплыл на поверхность. Хватая ртом воздух, пытался отдышаться. И только когда перед глазами исчезла мутноватая пелена подступающего беспамятства, оглянулся, оценивая нанесенный своевольной рекой урон.