- Мне неинтересны лживые оправдания, - гневно прошипел он. - Время уплывает, а я не привык долго ждать.
Боже, как я только могла подумать, что он другой, не такой, как все вампиры? Что он способен любить?
- Это незаконно, - пытаясь придать своему голосу уверенности, воспротивилась я. - Я подам на тебя жалобу...
- И к тому времени, как ее рассмотрят на Едином собирании, потеряешь своего брата, - голос Ариярна был холоден и безразличен, словно и не о жизни малого ребенка он сейчас говорит. - И потом, насколько я знаю, ваша семья несколько подрастеряла свое былое влияние. На что вы сейчас живете, Миячи? На подачки оставшихся друзей твоего отца? Кто обратит внимание на пропажу сынка опального министра и брата известной на все государство блудницы?
Слова, сказанные с насмешкой, ранили больнее острого клинка, и еще хуже становилось от понимания того, что он прав - никто, кроме оставшихся верными друзей отца, даже палец о палец не ударит, чтобы защитить нас с братом.
- Я же предлагаю выгодные условия, - продолжил Ариярн. - Мало того, что верну твоего братика в целости и сохранности, так еще и помогу вернуть ему потерянное состояние. Все же парень не виноват, что в сестры ему досталась блудница и его родители погибли, защищая ее несуществующую честь.
- Ты не прав...
- Еще слово, и я разворачиваюсь и ухожу, - вновь не дал мне ничего сказать в свое оправдание арк. Да и не нужно оно ему, он уже все сам решил и все остальные слова для него - пустой звук.
- Кровь детей обладает особым, неповторимым вкусом, - добил меня Ариярн. - Это все равно, что дорогое выдержанное вино для вас...
Он говорил, а я задыхалась. От его слов, от несправедливости судьбы, от боли. И я ни секунды не сомневалась, что его угрозы - не просто попытка запугать меня. Он все исполнит. Охватившее меня чувство, наверное, можно было сравнить с ощущениями загнанного дикого животного, которое вроде еще на свободе, но уже слышит звон цепей и скрежет открывающейся железной клетки.
- Поклянись, что с моим братом все будет хорошо, - сдавлено прошептала я, обнимая себя руками и отводя взгляд от не знающих жалости багровых глаз.
Достав из коротких ножен кинжал, Ариярн надрезал свое запястье и произнес слова клятвы, пообещав лично позаботиться о том, чтобы Нияр рос в достатке и безопасности, а также, чтобы по достижению двадцати пяти лет получил во владения немалое наследство. Что ж, данная вампиром на собственной крови клятва нерушима, а значит, о будущем своего брата я могу быть спокойна. Оговорив еще несколько нюансов и напрасно пытаясь найти хоть каплю человечности в кровавом монстре, сдалась, протягивая руки и позволяя сделать на запястьях два надреза. Такие же сделал на своих и Ариярн. Говоря унизительные слова, добровольно признавая его своим хозяином, опускаясь на колени перед тем, кого еще не так давно боготворила, впервые за время нашего знакомства я видела такие сильные эмоции на его лице. Такую чудовищную ненависть и удовлетворение от приближающейся мести. И я понимала: не долго мне осталось жить, но прежде, чем позволить мне уйти в мир теней, он в полной мере отыграется за мое мнимое предательство.