Унизительно… Зря я сюда притащилась. Глупо искать благородство и сострадание там, где есть только непомерно раздутое эго. Оскорбленная гордость шипела внутри, вынуждая повыше задирать подбородок.
— Можешь, — удивительно, голос не дрожал. — Но это буду все ж не я.
Взглянула в серые глаза красавчика-принца. Он немного завис, разглядывая мое лицо, видимо, выглядела я сейчас более чем привлекательно, значит, не зря старалась, два часа перед зеркалом прихорашивалась, и даже слезки не испортили мой луноподобный фэйс.
А потом принц засмеялся… издевательски... Нет, Светик, не даст он тебе денег, покуражится и все.
— Чем ты лучше других, детка? У тебя что, писька поперек? Так нет же, я маразмом еще не страдаю, вполне себе обычная...
Насчет маразма я бы поспорила.
— Может, три сиськи?! Тоже мимо... Сиськи, конечно, неплохие, но поверь, ничего выдающегося...
Принц во плоти снова противно загоготал. И его мерзкий смех словно разорвал натянутую до предела струну внутри тела, которая давала мне силы стоять прямо и горделиво поднимать кверху подбородок. Сейчас упаду, рассыплюсь, изольюсь водопадом слез, оглушу пространство криками хорошо спрятанного внутри отчаянья.
— Ты себя явно переоцениваешь, Светик.
— Еще немного — и у меня огнедышащая пасть появится. Зря я сюда притащилась. Такой ограниченный человек, как ты, только три сиськи может оценить.
Развернулась и, горделиво вышагивая, направилась к двери.
— А что ты предлагаешь — балдеть от твоих пятерок в дипломе? — кричал вдогонку Кирилл. — Или восторгаться фактом, что твой «пра-пра», и еще неизвестно сколько «пра» дед с самим Николаем Вторым обедал, а не крутил хвосты коровам, как мой? Так времена поменялись! Теперь наша семья бывает на приемах у главы государства.
Губы самопроизвольно сложились в презрительную чванливую улыбочку королевы красоты.
— Возможно, Кирилл, я не стою этих денег, но ведь дело было не в покупке-продаже моего тела, а в милосердии, помощи ближнему, раз уж тебе повезло родиться таким богатым. Но, похоже, ты даже слов таких не знаешь.
Глупая, какая ты глупая, Света! Какое благородство может быть у нуворишей?!
— И я тебе больше ничего не предлагаю и никогда не предложу. Пока, Кирилл!
На прощанье показала ему средний палец…
— Да пошла ты, дура! Строишь из себя непонятно кого.