Это не было пустой любезностью. В конце концов, эта энергия мне всё равно не пригодится - по крайней мере, в ближайшее время; и кому мне отдавать её, как не ему? Ведь я действительно рада была видеть, что его щёки покинула полотняная бледность.
Потом внезапная мысль заставила всю мою радость исчезнуть, как воздух из проколотого шарика.
И Лод сразу заметил перемену моего настроения.
- Скажи, о чём ты думаешь.
- Ни о чём. - Я опустила взгляд. - Ерунда.
Никогда не любила раскрывать кому-то душу и мысли. Во всяком случае, те их части, которые делают тебя уязвимой.
И почему тогда ему, вот уже второй раз, мне действительно хочется сказать?..
- Снезжана, я уже говорил: ты слишком многое держишь в себе. Скажи.
Я помолчала, считая стежки на одеяле. Мелкие, аккуратные штрихи, прочерченные белыми нитками.
Пять, десять, пятнадцать...
- Просто подумала... ты исцелил Фаника, а в моём мире он бы наверняка умер. Или остался калекой. А... моя мама - она ведь не мгновенно... не сразу, на месте...
Двадцать пять. Тридцать.
- Её довезли до больницы, и она уже там, в реанимации...
Сорок.
- И если бы в нашем мире была магия... такие целители, как ты...
Я замолчала, поняв, что мне срочно нужно пробежаться по степеням девятки; но добралась только до пятой, когда Лод накрыл мою ладонь своей.
В этот раз - без необходимости.
- Магия тоже не всесильна. И убивает так же легко, как и лечит. Ведь взамен неисцелимых ран у нас появились неисцелимые проклятия. - Другой ладонью он коснулся моего подбородка, заставив вскинуть голову. - Плачь, если хочешь.
Я замерла, почему-то чувствуя себя пойманным в ловушку зверьком.
Сейчас его близость дарила лишь чувство уюта, тепла... и ничего больше. Наконец-то - правильно.
И почему тогда мысли всё равно путаются?
- С чего ты взял, что я хочу плакать?
- Потому что я знаю тебя. Потому что за последнее время ты увидела слишком многое и прошла через то, через что не должна была проходить. Потому что ты ребёнок, который потерял всё, что у него было, и пока не приобрёл чего-либо стоящего взамен. И ты должна научиться плакать. Со слезами выходит боль, а ты никогда не даёшь ей выхода. И делаешь частью себя.
- Я не...
- Нет, ты ребёнок. - Даже сейчас он угадал, что именно я собираюсь возразить. - Да, в чём-то ты взрослее, чем все, кого я знаю, зато в другом - маленькая девочка, которая слишком рано осталась одна. Ты привыкла всегда быть сильной, но теперь ты не одна, и быть сильной нет нужды. Не всё время.