Я испуганно отступила. Боженьки, я даже не подозревала, что моя дурная особенность может давать Такие последствия. За время, что потребовалось Хуну на решение проблемы с одеждой и поиском транспорта до Инчхона, плюс найти здесь меня, он ничуть не пришёл в себя. И это реально пугало.
— Ты! – Выдохнул он и за один шаг покрыл расстояние между нами. — ТЫ!
Отшатнувшись, я зажмурилась. В один какой-то страшный миг показалось, что он меня сейчас ударит. И он ударил. Стену. Кулаком. В паре сантиметров от моего плеча. Не почувствовав удара, я против воли открыла глаза. И следом же другая его рука прижала к стене меня саму. А потом он навалился всем телом. Я снова зажмурилась.
Доки-доки. Его любимое японское слово «доки-доки». Биение двух сердец. Он склонил голову к моему плечу, и я шеей почувствовала горячее дыхание. Дыхание человека, которому не хватает воздуха, чтобы надышаться. Который задыхается.
Против моей воли тело опять начало реагировать. Волна жара, зародившаяся у шеи, прошлась по плечам, стиснула грудь, опустилась в живот и отдалась болью внизу. Дыхание тут же прервалось и лёгким перестало хватать воздуха.
— Ты! Я просил всего два дня! – Начал вдруг шептать Хун. Его рука, державшая моё плечо, медленно поползла к шее. — Сейчас и всего два гребанных дня! Зачем ты так со мной?! – Прикоснулась к горлу и начала оттягивать ворот куртки, чтобы прикоснуться к коже.
— Боже, пожалуйста, — я взмолилась, не имея сил открыть глаза. Водоворот желания Хуна снова затягивал меня не оставляя никакого выбора. Я не могла сопротивляться, а потому, только умоляла. — Хун-аа, пожалуйста, остановись!
Но он меня не слышал. Его пальцы скользнули под край свитера, лаская кожу плеча, а губы осторожными касаниями жгли ухо и щеку. Волны наслаждения от этих ласк разбегались по всему телу, над которым я планомерно теряла контроль. Я сама запрокинула голову, подставляя под горячие губы шею, и всё ещё слыша его шёпот.
— Всего два дня, я просил только два дня! Ты не можешь снова меня оставить!
Я наслаждалась и таяла. Всё окружающее медленно, но верно уплывало в небытиё, оставляя меня наедине с человеком, которого я хотела. Хотела безумно, до боли. Хотела так же сильно, как сейчас хотел меня он. Мои руки сами скользнули обнять его.
Щелчки снимающей камеры показались оглушительно громкими. Я вздрогнула, и выронила сумку. Звуки, цвета, картинки с трудом, но возвращались в мою голову. Вместе с голосом Минари.