Рраску привели к шатру, разбитому неподалеку от стен города. За мглой она не увидела большого войска, но ощутила его шевеление и биение жизни. Сотни людей вокруг нее что-то делали: дышали, точили, рубили, ели, спали. И повсюду ей слышались отголоски недавней битвы, принесшей страх, боль и разочарование.
Здесь их встретили еще рыцари, судя по виду не менее знатные, чем Уелей и Небадуб. Один из них носил рыжую шевелюру и был мощного телосложения. Из-под его косматых бровей на Рраску взглянули свирепые карие глаза, вся его поза выражала вызов и недоверие. Другой, возможно, не такой знатный, носил доспехи, богато украшенные золотой вязью, а статью был настоящим атлетом с широченными плечами. Он баюкал раненую руку. Присмотревшись, Рраска увидела еще нескольких воинов в похожих доспехах и поняла, что они представляют собой нечто вроде элитной гвардии.
Рраска вошла в шатер с королевскими знаками и увидела тело, мечущееся в предсмертной агонии. Лекарь, приставленный к больному, безуспешно пытался облегчить его страдания, но под силу это было только Торпу. С одного взгляда ведьма поняла, в чем дело и, развернувшись к Небадубу и Уелею, сказала:
— Я ничем не смогу помочь ему. Слишком поздно.
— Ты даже не попыталась, — сказал лорд Гайни, сжав зубы. За его спиной нарисовался рыжеволосый гигант, и на его лице явно нарисовалось желание придушить ведьму, если она и дальше будет отказываться помочь принцу.
— Ведьмы не умеют лечить – только убивать, — ответила Рраска, и в ее мерцающих фиолетовых глазах мелькнуло что-то похожее на понимание и сочувствие.
— Но ведь ты же больше не ведьма, — пискнула заробевшая, но не сдержавшая чувств Марижа, которая умудрилась проскользнуть в просторный шатер вслед за Уелеем. — Ведь ты же сама говорила, что в тебе теперь…
— Ведьмой я останусь навсегда! — перебила ее Рраска, не желая до времени открывать тайну своего преображения. И добавила уже спокойнее, решившись согласиться. — До смерти. Я попробую, но прошу: оставьте меня здесь одну.
— Это принц Орлиан, мы не можем оставить его одного!
— Я знаю, кто это и хуже ему сделать уже невозможно, — терпеливо ответила ведьма. — Если вы привели меня сюда, то верьте до конца, или не верьте вовсе. Решать вам; я ничего не обещаю.
***
Они схватились. От Дамирги к Рраске рванулись темные дымные ленты, стремящиеся опутать ее, сжать, выдавить все жизненные соки, забраться через рот в нутро и разорвать внутренности. Руки Рраски осветились и побелели. Она словно одела волшебные перчатки. Ленты в мгновение ока оказались в одном пучке, перевязанные по середине. Они шевелились как черви, стремясь дотянуться до неведьмы. Она дунула на них, снабдив необходимым заклятием, и бросила обратно в Дамиргу. Та увернулась, отбросив комок рукой. У нее на пальце было кольцо-амулет, защищающее от подобной мерзости. Рраска тем временем направила на противницу слово Слепоты, и оно впечаталось той прямо в лоб. Дамирга зашипела и схватилась за глаза, но тут же с криком выбросила руки вперед. На Рраску и Орлиана обрушился черный бурун, в котором нечем было дышать. Сбитых с ног, их протащило по полу несколько шагов. Пока Рраска боролась, сбрасывая заклятие, Дамирга прозрела и стала подходить.