Через несколько минут мы болтали обо всем на свете, как всегда. Странно было слышать его голос. Привычные фразы звучали совсем не так, как читались слова по аське. Поначалу это смущало, мешало. Но вскоре я привыкла к его мягкому тенору, слишком твердому "б" и чуть грассирующему "р". А он, наверное, к моему почти детскому сопрано и московскому аканью. Главное, что снова было хорошо и интересно — и в полевых условиях мы понимали друг друга так же с полуслова, как и сидя в домашнем уюте за компьютерами. Вскоре я забыла, что мы встретились впервые в жизни.
И, как всегда, в нашем разговоре незримо присутствовал третий. Третья. Соле.