Репортаж начинался врезкой из моего последнего клипа…
Тьма. Вспышка света. Я, собственной персоной, в очень нескромном костюме, и гриме, который мы прозвали «серебряная леди». Первые аккорды, и я делаю шаг навстречу камере. Музыка нарастает, становится громче и жестче, а я иду по невидимому подиуму, прямо к зрителю. Останавливаюсь, прогибаюсь – движение в высшей степени вызывающее, а когда поднимаюсь, оказываюсь в объятиях полуголого блондина, чьё лицо скрыто полумаской. А дальше…
– Целуй! – вопит толпа.
И Тамир целует.
Мы смотримся очень неплохо. Просто отлично.
Там, на экране, Тамир целует, а здесь и сейчас он проводит рукой, чтобы переключить канал и снова увидеть нашу свадьбу.
– Итак, вчера мы потеряли Эсми, – вещает мужской голос за кадром. – Наша солнечная девочка отдала своё сердце Тами…
Новоявленный муж снова переключил канал.
И опять.
И в четвёртый раз.
Я было решила, что он недоволен этой поистине гигантской шумихой, и даже хотела пояснить: сама в шоке. Даже не подозревала, что кадры нашей свадьбы будут показывать по центральным каналам, думала – дальше музыкальных новость не пойдёт. Но оказалось, дело не в недовольстве, просто Тамир хотел увидеть меня на сцене. Увидел…
В этот раз не клип, фрагмент одного из последних концертов. Зато песня та же, и номер мало чем отличается: тьма, вспышка, я в очень нецеломудренном костюме… и дюжина полуголых танцоров. Они вьются вокруг, кто-то пытается обнять, кого-то обнимаю сама, падаю, давая возможность себя поймать… и петь, разумеется, не забываю. Обещаю Ему – ну тому самому, единственному, из песни – что узнаю, какую бы маску ни надел, и найду как бы ни прятался.
– Интересно… – протянул Тамир. Оторвался от полупрозрачного экрана, чтобы окинуть меня пристальным взглядом. Уголки его губ дрожали.
Я же невозмутимо поправила банный халат, расчесала пятернёй влажные после душа волосы и подошла к столу.
– Нам нужно поговорить, – усаживаясь за стол, сообщила я.
Тамир подцепил вилкой кусочек запечённой рыбы, и только после этого ответил:
– Согласен.
Мой… муж был спокоен, только уголки губ по-прежнему дрожали, а глаза искрились весельем. Нет, он действительно не знал, на ком женится, и новости его явно позабавили.
– Значит, ты певица…
Я кивнула и потянулась к заварному чайнику. Развивать тему своей профессии не собиралась, но не спросить не могла: