Я таю от его языка, рук и слов. Я уничтожаю саму себя, позволяя принцу вытворять со мной это, и не знаю, что делать дальше.
— Я думаю, ты надоешь мне даже быстрее, чем я предполагал. — он с превосходством глядит на то, как я откликаюсь на его ласку. С моих губ срывается стон, и я понимаю, что у меня есть только два выхода из этой ситуации.
Собрав всю силу в кулак, я расправляю плечи, и толкаю его в грудь, а потом со всей силы бью по лицу, наслаждаясь этим чувством. Я чувствую, что могу за себя постоять.
У Брэндана даже голова не пошатнулась – навряд ли мой удар можно назвать сильным.
Тем не менее, этот удар выводит его из сексуальной агонии и снова возвращает в ненависть, которой он живет.
Он делает шаг назад, оглядывая меня с презрением.
— Что ж, ты сама облегчила мне выбор, и теперь я знаю, что с тобой делать. Ты ответишь за все, прежде чем начнешь умолять меня о смерти. — в его голосе не было ни обиды за пощечину, ни злости. Лишь горный хрусталь — пустой и бессердечный, как и душа этого чудовища.
— Я помню то, что ты уже давно не невинна. Помню, как ты закрывалась ночью с мужчиной, и это был НЕ Я, — он нарочно выделили последние два слова. — Мою ласку ты не принимаешь, судя по тому, что бьешь по лицу. Что ж, пусть тебя ласкают другие мужчины, я с удовольствием погляжу на то, как ты будешь перед ними унижаешься. Sordida puella.
Брэндан сверкнул синевой своих глаз, резко развернулся и покинул темницу, захлопнув дверь с грохотом.
Я стояла, пытаясь унять дрожь, и не понимала, как всего за полчаса все может так измениться?!
Из любимого мной человека, он вновь превратился в жуткого зверя, которого я знать не хочу.
Которого я боюсь.