Я огненно-рыжая с большими ярко-зелёными глазами и мраморной кожей. Как мне сказали, таких как я больше нет. Люди, как правило, светловолосые с голубыми глазами, метисы черноволосые с серыми глазами. Я же отличаюсь от всех и внешне и внутренне. По натуре добрая, и бескорыстная, жалостливая и сердобольная. Я особенно остро реагировала на окружающую меня жестокость. Не один десяток раз мне приходилось наблюдать и физическое и моральное насилие Маров над людьми. Людей били и ногами и плётками и даже палками, ломали им руки, ноги, отшибали внутренности. Порой после очередного избиения человек больше не поднимался, и тогда его сжигали, прямо на улице и на глазах у всех. Жуткое зрелище, предсмертные крики некоторых мне снились в кошмарах. Людей ломали и унижали. Мары на свой изощрённый и извращённый вкус лепили из людей игрушки, а потом за ненадобностью избавлялись от них. Людям ничего другого не оставалось, как подстраиваться и перестраиваться.
Лично у меня перестроиться не получилось. Я не только не реагировала на обаяние Маров, а чем старше и влиятельнее Мар, тем меньше, даже у соплеменников шансов устоять перед ним. Внушение. Они им пользуются напропалую. Сильный Мар, только глянет на более слабого, и тот, не в силах отказать или противостоять, делает всё, о чём его попросят. Вплоть до убийства самого себя.
Мне один раз показали, как это происходит. – Меня передёрнуло, и я открыла глаза, отгоняя от себя это воспоминание.
Любой даже малолетний Мар, способен управлять сознанием человека, только им и этого мало. Зачем Мары бьют и калечат людей? Это было выше моего понимания. И без того, умея повелевать людьми, зачем прибегать к физическим наказаниям?
Мне никогда ничего не ломали, а вот избивали регулярно, и плёткой доставалось, и кулаками, а я вот всё никак не воспитывалась…
- Полина, - послышался из-за двери тихий шёпот Дениски. Ему здесь доставалось больше всех. Худенький, щупленький, в чём только душа держалась? Его постоянно били, и зачастую на его теле не было живого места. С ним кроме меня никто не разговаривал. Боялись. А я его жалела, и периодически делилась с ним хлебом. Он здесь уже около месяца, своеобразный рекорд. Что он здесь делает, да ещё так поздно? Поднявшись, наощупь направилась к двери.
- Дениска, ты… - договорить не успела. Дверь в подвал приоткрылась, и в неё протиснулся Денис.