А как она возмущалась, когда повелитель, впечатлившись увиденным, отправил совсем не невинную статс-даму, ее мужа и детишек-психов в каменоломни горы Сиель исправляться. Дааа… Головокружительная у Далиан Флемор была карьера — от первой леди Илларии до труженицы кирки и лопаты. Хотела бы я посмотреть — пришлись ли им впору кандалы?
И мне даже не жаль, что Паэль на меня злится, хотя нет, вру, жаль. Представить трудно, что станется с нашей повелительницей, когда она узнает, что выскочка-полукровка, присосавшаяся к ее падчерице, присосалась еще и к ее обожаемому сыну.
— Это важное собрание. Последнее перед отъездом, и я не хотела быть там без тебя.
— Тей, мне совсем не хочется никуда идти. Правда. Мне плохо. Мне очень-очень плохо.
— Серьезно? А выглядишь вполне здоровой, — поджала губы в немом укоре подруга.
Ну, не говорить же ей, что мне не физически плохо. Это скорее в душе, в груди такое чувство в последнее время возникает, словно у меня нет какой-то важной части, ее отобрали, или я сама отдала, но она болит, ноет и заставляет меня все время мерзнуть. Прямо как фантомные боли у тех, кто лишился руки или ноги. Ее нет, но она болит, не сильно, существовать не мешает, а вот жить…
Особенно тяжело ночами, собственно, их было пять. Без него. И одна с его тенью, но тень заявила, что уйдет, если я скажу хоть слово. Я и не сказала. Тогда тень даже решилась меня погладить, и я на несколько мгновений почувствовала, что та — потерянная часть меня вернулась. Это так испугало, что я не выдержала, прогнала тень, наорала на них обоих и проплакала всю ночь. Собственно, это было вчера. А сегодня у меня болит голова, душа, сердце и прочие части моего несовершенного организма. И, кажется, я заболеваю или давно уже болею. Не знаю, все сложно и больно, и тяжело очень. И в голове полный кавардак.
— А ты выглядишь… странно, — вдруг заметила я.
Когда Тей пристально рассматривала меня, я получила возможность рассмотреть ее, увиденное мне совсем не понравилось. Нет, если не присматриваться, она выглядела как всегда идеально: платье с иголочки, безупречно сидящее на стройной фигурке, медовые волосы забраны в замысловатую прическу, аккуратный курносый носик, все также вздернут (принцесса, как-никак) и ямочки на щеках присутствуют, когда она снисходит до искренней улыбки. А вот с глазами беда, уж я-то знаю, как они могут сиять нефритовым блеском, и эта складка между идеальных бровей не внушает оптимизма. Она явно была чем-то расстроена, если не сказать больше.