Она принялась перечислять ингредиенты. Едва услышав слова "сок вороньего глаза", мама вскинулась:
- Стоп-стоп-стоп! Ты что - это же яд!
- Там очень маленькая доза, - объяснила Лесли. - И это реально помогает - мне лет семь назад в одном поселке в Юте рецепт дали, и я...
- Знаешь, - сердито перебила мама, - мне твои знахарские методы уже вот где, - провела рукой по горлу. - Учись быть настоящим врачом, а не пользоваться всякими сомнительными рецептами деревенских старух!
Делать нечего - как ни болела душа за мальчика, Лесли отступила и свою помощь больше не предлагала.
Между тем лучше ему не становилось. Наоборот, участились приступы головной боли; спровоцировать их мог любой звук, резкий запах или яркий свет. Малыша все время тошнило, есть он почти не мог - хорошо если за день ему удавалось проглотить несколько ложек бульона.
Каждый вечер к мальчику приезжал отец - немолодой фермер, мощный и массивный, ростом не уступавший Джедаю. Сняв сапоги, он на цыпочках заходил в палату, присаживался на стул и, держа сынишку за худенькую загорелую руку, начинал шепотом, чтобы не вызвать новый приступ, рассказывать обо всем, что происходит дома: о маме, о маленьких сестрах-двойняшках и о двух старших девочках, одна из которых осенью собиралась замуж, о лошадях и о том, сколько сена ему сегодня удалось накосить.
Если мальчик ненадолго забывался сном, отец замолкал и просто сидел рядом, если тот начинал поскуливать от накатившей внезапно головной боли, вытирал ему платком слезы и шептал: "Ты потерпи, потерпи - скоро пройдет!"
Как-то, спускаясь по лестнице, Лесли увидела, как он плачет. Сначала даже не поняла, чего это человек уткнувшись лицом в стену стоит - подошла, тронула за плечо:
- Что случилось, мистер Робинсон? Вам плохо?
Фермер обернулся, и она увидела его полные слез глаза. Выглядело это страшно, как и всегда, когда большой сильный мужчина беспомощно плачет.
- Он сказал "папа, пристрели меня, я больше не могу". Я... лошадь как-то сломала ногу, он видел... девять лет, ему всего девять... боже, за что?! - махнул рукой и пошел к выходу.
А Лесли пошла к маме.
На этот раз она говорила жестче, уже не предлагала - требовала:
- Мальчику Робинсона все хуже! Нужно попробовать дать ему мою настойку!
- Отстань от меня со своими глупостями, - рявкнула мама. - Яд девятилетнему ребенку я давать не позволю! Тем более это все равно не поможет. Тут нужен томограф, нужен опытный нейрохирург, хотя бы возможность энцефалограмму сделать - а у меня ничего этого нет!