— Умная? — зло буркнул парень. — Силы, знаешь ли, не безграничны. Они у меня ушли на взлом защиты и переход с ношей. А ты немаленькая. И так весь остаток угрохал. Скажи спасибо, что мы не врезались никуда, а приземлились на ровном пространстве.
— Спасибо, — сделала реверанс Мэйла. — Что-то еще я тебе должна?
— Конечно, услугу за спасение, — спокойно ответил оборотень, даже не посмотрев на спутницу.
— И какая именно услуга тебе нужна? — поджала губы Мэйла, непроизвольно замедлив шаг.
— Откуда я знаю. Как понадобится что-нибудь, так обещаю, ты первая узнаешь. А сейчас помолчи, я устал от тебя. Много говоришь. Запомни на будущее одну прекрасную истину: молчание — золото.
Может Мэйла и хотела бы съязвить что-либо в ответ, но не успела. Перед ними открылся дивный город. Белоснежные стены замка с золотой крышей возвышались над всеми домами из такого же светлого камня. Почти с каждым оказался разбит цветущий зеленый сад. На деревьях издалека бросались налитые плоды. Контраст белого, зеленого и ярких плодов оказался настолько разительным и прекрасным, что Мэйла на мгновение замерла. Солнце бросило свой лучик на золоченый купол замка, от чего блики распространились вокруг, солнечные зайчики словно устроили игру в догонялки.
— Да идем уже, — поторопил юноша. — Успеешь еще насмотреться. Времени у тебя будет гномий вагон и маленькая тележка.
— Недаром мама говорила: оборотни — это не только ценная шкура, но и тонна беспринципности, много килограмм язвительности, жестокости, самолюбия, а самое главное — полное отсутствие совести и сострадания к ближнему. Сейчас я лишний раз в этом убедилась, — буркнула Мэйла, следуя за своим спутником.
— Хм, а чем же ценна шкура оборотня? — обернулся к девушке собеседник.
— Из нее шуба теплая. Это все, что тебя взволновало? С остальным вопросов нет? — прищурившись, поинтересовалась девушка.
— Не-а, все остальное в точку, — расплылся в самодовольной ухмылке оборотень.
Только Мэйла набрала в грудь побольше воздуха, чтобы дать достойный ответ самолюбивому зверю, как ее отвлек радостный возглас:
— Лириат! Ты вернулся! Принес? — уже тише спросила красивая и величественная женщина, быстро приближаясь к ним. В этот момент Мэйла смутилась и покраснела. Рядом с образцом красоты встречающей она почувствовала себя замухрышкой. Волосы не мыты и не чесаны, сбились в колтун, серое и унылое длинное монастырское платье мешком висело на ее полном теле, делая ее еще больше похожей на бочку.