— Что ты там спросил перед этим?
Харви вдруг перестал улыбаться, застыл, а взгляд его удивительного цвета глаз стал таким загадочным, будто я ему разноцветного кролика продемонстрировала и заверила, что тот какает бриллиантами. И теперь это наша больша-а-а-я тайна. Только наша!
Усмехнулся и кивнул на бокал в моих руках:
— Может пора переходить на колу без рома?
А, так вот что это был за взгляд.
— Только если у тебя в баре есть парочка упаковок мармеладных медвежат.
Озадаченная улыбка бармена стала шире.
Не подумайте, я не пытаюсь произвести впечатление, тем более такими глупыми фразами. Всё дело в алкоголе и в странной функции моего организма. В выпившем состоянии я не всегда способна держать мысли под замком и они, так или иначе, находят выход изо рта.
Спустя час я была пьяна до такой степени, что пересказала этому очаровательному бармену (очаровательным он стал минут тридцать назад) половину своей не интереснейшей жизни, а он, то ли в силу профессии, то ли потому что ему было забавно за мной наблюдать, будто бы с неподдельным интересом внимал каждому моему слову, с пониманием кивал и ослепительно улыбался.
И что я только делаю?..
Парни вроде него не обращают внимания на девушек вроде меня. Это закон.
Если они только не маньяки.
— Ты не маньяк?
— Что? — Харви буквально воздухом подавился, а потом громко рассмеялся и так сексуально взъерошил волосы, что я с трудом сдержалась, чтобы не попросить его повторить. — Нет, Тея, я не маньяк.
«Тея»… — мне нравится, как он произносит моё имя.
— Это хорошо, — твёрдо кивнула я. — Значит ты просто бармен? И сколько ты здесь работаешь?
— Пару месяцев, — пожал плечами Харви и сменил тему: — А ты, значит, живёшь в съёмной квартире со своей сестрой-панком, которая лесбиянка и которая по пьяни имеет привычку к тебе приставать?
— Нора – бисексуалка, — ввела поправку я, с трудом ворочая языком и нелепо рисуя в воздухе круги указательным пальцем. — А это… немного другое. И она мне не сестра… ну то есть сестра, но не родная… и даже не кузина. Её родители удочерили меня в десятилетнем возрасте, в Спринфилгде, и переехать в Филадельфию мы могли только вместе, якобы для того, — громко икнула, — чтобы присматривать друг за другом. Нам запретили жить раздельно, и время от времени папа Норы приезжает нас проконтролировать. Такой надое-едливый… Ик. Чёрт. Прости.