В этом призрачном, уже привычном состоянии воспоминания не взрывают мозг, просто всё, забытое ранее, разом оказывается на своих местах. Как в тёмной комнате, куда заходишь со сна – и не пойми куда угодила, а включишь свет – да вот же они, диван, стол, шкаф, где им и положено… Кажется, я опять незрима. Сгусток чистого разума, не обременённый телом, парю метрах в трёх-четырёх от мостовой, в восходящих потоках разогретого воздуха. Должно быть, недавний полёт впечатлил подсознание, вот оно и решило изощриться, само повторив полученный опыт. Или хотело обеспечить лучший обзор, да не получилось: что-то он гораздо хуже прежнего. Если раньше мои видения были ярки и реалистичны, с полным эффектом присутствия, то сейчас я не могу охватить взглядом всю окрестность, лишь то, что неподалёку, остальное как-то… рассеивается.
Вот и люди: горожане из Европейского сектора, Восточники, русичи – всех понемногу. Кто-то пришёл поглазеть, иные что-то обсуждают с соседями. Но все выдерживают почтительную дистанцию: портал отгорожен рядом невысоких столбиков, вроде тех, какими обносят памятники, только тут вместо декоративных цепей мерцают линии энергетической защиты. Возле свободного просвета - две внушительные фигуры. Часовые.
Пропускают они далеко не каждого. Своих – беспрепятственно; зевак, любопытных отваживают. Но вот появляется целая семья: муж с женой, совсем уж ветхий дед и четверо ребятишек разного возраста, от грудничка на руках у матери до отрока.
Часовой окликает главу семейства.
- Никита, неужто и ты уходишь?
- Я-то вернусь, - словно оправдывается тот. – Прикипел уже. Да и жёнка-то, сам знаешь, из местных, и старший здесь в учениках. Наставник больно его хвалит, говорит – мастером скоро сделает; так куда ж нам уходить-то? Родителя провожаю, опять же - со своими повидаться, кто жив ещё, могилки пращуров навестить. Хлопцам показать, откуда их род пошёл. А там – видно будет. Старец обещал раз в день портал открывать, чтобы всяк желающий пройти мог.
- Так-то так, да ты в уме держи, что через неделю совсем закроет. Не опоздай.
- Помню.
Дед скорбно жуёт губами
- Неделю-то всего… Рази надышишься? И-йех!
Махнув рукой каким-то своим думкам, бредёт к порталу. Прежде чем пересечь заветную грань, принюхивается, ловит встречный ветер. Если там, за переходом, луг – значит, тянет оттуда разогретой травой, медвяными запахами, сыростью от близкой воды… Вроде бы река там журчала, или ручей – не могу сказать точно. Но почему-то сейчас я ничего не слышу и не ощущаю, я, прирождённая нюхачка, способная даже во сне чуять ароматы.