Его Величество стоял в задумчивости, заложив руки за спину, у высокого, от пола до потолка окна.
- Проходи. Садись, - сказал Грегор VI, не повернув головы. Как и сыновья, он был высок, широк в плечах, статен. Белая рубашка с широкими рукавами, стеганый атласный жилет бледного розового цвета и черные брюки – даже в таком простом домашнем наряде король Морирата выглядел величественно. Шериту приходилось признать, что в свои семьдесят с небольшим лет отец оставался все еще очень привлекательным мужчиной.
Чуть в стороне от массивного письменного стола красного дерева разместились три мягких кушетки для неформальных бесед. Шерит устроился поудобнее на одной из них и расправил кружевные манжеты, белоснежные, как и весь его костюм.
Кабинет отца ему не нравился. Хотя Шерит и знал каждый его уголок, все равно чувствовал себя здесь неуютно. А что говорить о тех, кто попадал сюда впервые? Каждый раз, когда в кабинет входил новый человек, он тут же терялся. Симметрия комнаты, ее мягко закругляющиеся стены, искусно замаскированные двери - отдельные для входа и выхода, заставляли посетителя ощущать некое подобие головокружения и даже расстройство зрения. Нередко какой–нибудь важный посол, поднявшись после беседы с Его Величеством, торжественно раскланивался и шагал прямиком к шкафу. Дальнейшее зависело от исхода встречи: король или сразу останавливал гостя, или же с интересом наблюдал, как тот выпутывается из затруднительного положения.
- Могу я предположить, что ваша беседа с Дерриком ко мне не относится? – спросил Шерит, впрочем, без особой надежды.
- Как раз наоборот, очень даже относится, - с едва уловимой ноткой обреченности сказал король. Он отошел от окна и сел за письменный стол, отчего стал казаться еще более внушительным. Сцепил перед собою крупные ладони, задумался.
Шерит мысленно поморщился. Отец по привычке примеряет один из своих шаблонных образов, сейчас это – «мудрая печаль». С министрами он может вести себя как угодно, но с ним – Шеритом – такие представления уже давно потеряли свою силу.
- Я весь внимание. Отчего это братец так взбеленился?
- Опять? – Его Величество нахмурился.
А этот образ называется «грозный король». Отец его любит больше всего, использует почти ювелирно. Обвинить подданного в смертном грехе, заставить его чувствовать себя виноватым ничтожеством и в качестве искупления заставить делать то, что нужно королю. Быстро и эффективно. Шерит на уловку не поддался.