Он был прав.
- Прости, ожерелье Марии-Антуанетты забыла на туалетном столике, - ядовито сказала я, - А драгоценности королевы Клементины под диван закатились.
- Ничего. Поправим, - он вдруг улыбнулся мне... И все внутри сжалось так сладко! Его улыбка была как миллион солнечных зайчиков. Она горела недолго, и быстро спряталась, вернув чертам его лица прежнюю горькую суровость, но осталась в глазах...
Мужчина... Теперь у меня бы язык не повернулся назвать его нейтрально-безлико "швейцар", это был именно мужчина, и поинтереснее многих, лукаво подмигнул мне, и вдруг прямо из воздуха достал две дамские шпильки для волос. Обычные шпильки. Если не считать того, что оконечность венчали два огромных прозрачных... ну, булыжника, по-другому не назовешь. Камни такого размера я видела только в своем песке для подсыпки дорожек, но никак не в украшениях. Даже стразы такой величины считались вульгарными. А эти... снаряды для пращи, явно не были стразами - в электрическом свете они вспыхнули так, словно взорвалась световая граната! Он шагнул ко мне, и как-то так это сделал, что я снова вздрогнула - но совсем не от страха. Притянул к себе мою голову и аккуратно пристроил шпильки в прическу. И чуть-чуть задержал ладони. Они были теплые, легкие и такие родные, что я вдруг, неожиданно для себя, уткнулась в его нелепый камзол и разревелась, совсем по-детски, глотая слезы и шмыгая носом.
- Ну, ну... Катя! Разве хорошо перед "делом" - то? - мягко пожурил он, поглаживая мои плечи, - Ну сколько можно? Пятый век пошел, а ты все плачешь. Давно пора плюнуть и забыть.
Я резко отстранилась. Теперь мои глаза были на одной линии с его.
- Никогда! - с поразившей меня саму страстностью сказала я, - Никогда тебя не забуду! Хоть десять тысяч лет пройдет. Пирамиды рассыплются пылью, а я буду тебя помнить. Знай это! - Я быстро просушила слезы салфеткой, выхваченной из клатча, и скомандовала, - А теперь показывай дорогу, как обещал.
Он отступил назад, с невыразимым достоинством поклонился, пряча улыбку, как серебряный рубль в карман, и аккуратно толкнул одну из новых зеркальных панелей.
Совершенно бесшумно она повернулась на шарнирах, открывая проход в насквозь знакомый мне темный коридор, выложенный камнем, с полукруглым сводом и без всякого электричества. Я устремилась туда, подхватив юбку, и чувствуя спиной Его взгляд: ободряющий, охраняющий, любящий.