И здесь нет ручной собачонки Валагунда, его всевидящего ока – советника Алистара Кемпбелла, страдающего настоящей манией изобличения преступных заговоров против короля. От его ледяного взгляда у меня всегда мурашки ползли по спине. Внешняя привлекательность и редкая обаятельная улыбка красавца блондина не одну придворную эльфийку низвергли к его ногам, но за красивой внешностью скрывался весьма отточенный ум, подозрительных характер и холодное сердце. Подозреваю, что Кемпбелл и собственную мать не постеснялся бы отдать в лапы палачей, если заподозрит бы в измене Валагунду. Главного советника его Величества боялись и ненавидели, и я не являлась исключением.
Моя импровизированная экскурсия в прошлое прервалась донёсшимся со двора залихватским свистом и ржанием ворвавшихся в Килхурн лошадей. Спустившись вниз, я облачилась в накидку и, прячась от дождя под надвинутым на лоб капюшон, вышла на площадь, тотчас отметив среди наводнивших площадь всадников знакомую женскую фигурку в солдафонском одеянии (если сие мокрое, грязное тряпьё можно вообще так назвать), едва ли прикрывавшем её голые ноги. Сдерживая радость от нашей встречи, я недовольно поджала губы и со всей возможной строгостью произнесла:
- Госпожа Лайнеф, а тебе никто не говорил, что нехорошо давать повод для переживаний даме столь преклонного возраста?
ГЛАВА 4. АЛИСТАР
Я отказывался верить в то, что видели мои глаза: пылающий ярким заревом город, окутанный черным дымом, был наполнен криками и стонами; воздух пропитался запахом крови и сожженной эльфийской плоти. Морнаос захлебнулся в слезах женщин и детей, в муках стариков, не способных сопротивляться напору демонов, уничтожающих всё живое на своем пути. Мои собратья-воины сражались, защищая то, что было им дорого, но оборона была ничтожна по сравнению с той мощью, что обрушилась на цитадель к её погибели. Я чувствовал, что все магические барьеры, окружавшие центр города и дворец повелителя, были разрушены. Это был конец существования ещё вчера процветающего и величественного Морнаоса.
Чудом выбравшийся из этого побоища мальчишка, спотыкаясь и падая, бежал прочь от крепостных стен с расширенными от ужаса глазами. Лицо его было перемазано сажей и кровью, рука с перебитыми сухожилиями наспех перевязана ветошью. Малец хотел было пронестись мимо, и нам пришлось его остановить. Демонстрация эмоций не была свойственна нашему роду, но эльфийские воины смотрели на него с нескрываемой болью.