Дело даже было не в том, что она оказалась девственницей. Не в том, что они переспали. Не в том, что она любила его. Его самого потянуло к ней, будто она — диковинный цветок, выращенный специально для него. Его цветок. Принадлежит лишь ему, а ведь с Лизой подобного ощущения у него никогда не возникало, поэтому он умел вовремя останавливаться. Умел совладать с желаниями, приручая их, а не давая возможности становиться заложником, каким сделали его эта нежность и отзывчивость Анны. Настолько затуманили разум, что не позвони адвокат ему утром — Эмиль бы и не вспомнил, что еще...женат. Не напиши сообщение Лиза — он бы забыл и о ней. Что творила с ним Анна? Какое у нее право есть сводить его с ума?
Нет, пока не поздно — он исправит чудовищную ошибку. Он далеко не слабак и не безвольное существо, зависящее от гормонов. Он — тот, кто сам управляет судьбой. Тот, кто придерживается решений, невзирая на на что. Он разрушит мечты, невольно вновь созданные им, хотя прекрасно знал, что нельзя было давать свободу желаниям. Не будет рабом ничьим.
Резко схватив лежащие на бардачке документы о разводе, Эмиль вышел из машины, захлопнув дверцу, и решительным шагом направился в дом, повторяя про себя о силе и твердости. Анна — слабость. Слабость, что приведет к неизбежной погибели. Слабость, которой он несколько дней подавался, хоть и охотно. На вещи нужно смотреть реалистично, а не подстраиваться под «розовый» мир этой девчонки. Его реальность — это прилетающая к нему Лиза.
- Эмиль, где ты был? - открывший ему дверь отец в инвалидном кресле заставил Эмиля скрипнуть зубами. Ему придется сегодня сделать больно родителям. Причинить им нежеланную боль, иначе он навсегда утратит остатки разума. Обо всех последствиях он подумает позже, а сейчас ему следует указать место Анны. Дать ей четко понять, что, может, у нее и получилось занять место в его постели, но сердце ей не принадлежит.
- Я ездил по делам, - процедил он, попытавшись обойти родителя, но он перегородил ему дорогу, мешая привести в осуществление все пункты плана.
- Из — за тебя все старания Анны оказались напрасными, - выговорил Андре Мишель, укоризненно окинув промокшего до ниточки сына. - Ты рассержен, зол и явился в двенадцатом часу ночи весь мокрый! Где тебя носило? Разве ты знал о сюрпризе Анны на яхте? Почему ты не уважаешь труд жены?