– Может, для начала помечтаешь о ванне, – скептически предложила принцесса, со скорбью косясь на измаранный ворс ковра.
– О ванне, – задумчиво протянул Рэт, – а что, мне нравится эта извращенная идея!
Отправив приятеля мыться, принцесса восстановила первозданную чистоту ковра с помощью заклинания, приказала пажам добавить к легкому столу из сладостей и фруктов, накрытому в гостиной, что-нибудь посущественнее, убрать закуски, не тронутые Нрэном, и пошла проверить, что поделывает кузина. Почему-то в будуаре было на удивление тихо.
Маленькая принцесса вела себя на редкость примерно: свернувшись клубочком, прямо на ковре, среди рассыпанных вокруг безделушек, словно миниатюрный дракончик – хранитель сокровищ – она мирно спала, приткнувшись к теплому боку дремлющего Диада. Вьющиеся мелким бесом каштановые волосы с явственным медным отливом выбились из толстой косы и растрепались, накрыв спинку малышки. Улыбнувшись, богиня мгновенно запечатлела в памяти эту картину, рассчитывая потом, под настроение, сделать зарисовку. У Элии имелась значительная коллекция графических набросков – портреты родственников, друзей, любовников. В основном туда попадали эротические произведения, но имелись и рисунки забавные, даже вполне невинные.
Сплетя заклинание связи, богиня передала спящую кузину с рук на руки принцу Лейму. Прекрасно помня свои детские годы, прошедшие под тяжелой рукой строгого Нрэна, юный бог старался, как мог, заботиться о маленькой сестренке и защищать ее от «воспитательных мероприятий», читай – произвола бога войны. Поэтому, закончив учебу в урбомире, он, к досаде своего друга Элегора, слишком много времени проводил в Лоуленде, нянчась с малышкой.
Сплавив Бэль, Элия вернулась в гостиную. Через несколько минут там появился чистый и благоухающий персиком и ванилью – ароматом любимого шампуня принцессы – Рэт, закутанный в ее же банное полотенце. Завидев стол с едой, шпион испустил радостный вопль и, плюхнувшись в кресло, запустил руку в вазу с шоколадом. Запихнув в рот самую большую плитку, он изобразил на подвижном лице выражение неземного блаженства и промычал:
– Королева моя дорогая, я снова жив!
– И снова лопаешь шоколад. Вижу, – согласилась принцесса, спуская с пояса и диадемы звездочки, чтобы те одели Рэта как подобает. А мужчина уже вовсю уписывал свежий ростбиф, заедая его конфетами и прихлебывая вино.