- Да не было никакого внимания! - воскликнула я, разозлившись от его несправедливых обвинений. Такого разговора от всегда сдержанного и доброжелательного Дубара я не ожидала.
- Может, спросим его? - предложил с сарказмом он, глядя мне за спину.
Я оглянулась, и увидела Ворана, как всегда в голубом костюме. По его побледневшему и уязвленному лицу я поняла, что он слышал весь наш разговор. Для такого гордого и самоуверенного человека было ударом узнать, что он стал посмешищем.
- Зачем вы это сделали? - воскликнула я, повернувшись к Дубару.
- Может моему брату пора узнать правду, - ядовито сказал он, - а то он так ослеп, что ничего вокруг не видит.
- Вы тоже смеялись? - спросил меня Воран, подходя ближе и напряженно смотря мне в глаза. - Отвечайте правду, я могу чувствовать ложь!
Что я могла сказать. Постаралась ответить правдиво, смягчив эффект слов:
- Между насмешкой и улыбкой большая разница.
- Значит, вот почему вы иногда смотрели на меня с улыбкой! - выдавил из себя он, сузив глаза.
- Просто этот несерьезный цвет не сочетается с вашей мужественной внешностью, - попыталась смягчить его я.
- Это оскорбление для нашего дома, - сказал Дубар, - Я рад, что договор еще не подписан, и возможно не будет подписан уже никогда.
При этих словах я побледнела. Невольно стать причиной срыва нашей миссии! У меня голова пошла кругом - в том что случилось обвинят меня и Робина, и конец его карьере. Я не могла так подставить его, надо было срочно спасать ситуацию.
- Может, вы дадите нам возможность выяснить отношения с принцем Вораном, и пусть уже он решает оскорбление это или недоразумение, - я настойчиво смотрела на Дубара.
- Я побуду с Эрин, - сказал он и ушел, оставив нас наедине.
Мы стояли с Вораном и я не могла избавиться от чувства неловкости. Самое ужасное, что мне ничего не приходило в голову по поводу того, что можно сказать. Он смотрел на меня чуть прищурив глаза, из которых так и не ушло уязвленное выражение.
- Вам Эрин сказала насчет голубого цвета? - спросила я, желая нарушить тишину.
- Да, - коротко ответил он, и по нему было видно, что он еще не оправился от унижения. Можно было лишь молиться, чтобы его настроение не склонилось в сторону ярости.
- Зачем вы это сделали? - недоумевала я. Можно все понять - зная любимый цвет дарят цветы, еще что-нибудь, но не одеваться же полностью в него. Ничего глупее нельзя было и придумать.