В первые дни, после моего переезда в его комнату очень опасалась, что могут возникнуть какие-либо поползновения со стороны Ирвина, но время шло, а они все не случались и не случались. Я даже пошла на подлость и несколько раз пыталась слегка спровоцировать, но кроме братского отношения ничего не проявилось.
А жить вместе мы стали после неудачного покушения на меня.
По правилам школы, естественно, не допускается совместное проживание разнополых курсантов, но после взрыва, прогремевшего в моей комнате, разворотило часть спального корпуса, оставшаяся же часть стала негодной для проживания. Вот и пришлось подселять большое количество людей к другим, не особо того желающим. В приказном порядке жилищные условия практически всех курсантов были потеснены оставшимися без крыши над головой. Проблемы возникли со мной. Никто из девушек, которых обучалось в школе крайне мало, не пожелал делить свою жилплощадь с источником повышенной опасности, то есть мной. У всех кандидатур в сокамерницы, как я их назвала, сразу же начиналась дикая истерика, а у некоторых даже со слезами, и не только подобными выделениями, стоило лишь услышать о возможном соседстве с "лягушонкой". Это прозвище, возникшее в самом начале обучения из-за постоянного ношения мною комбинезона, полностью скрывающего тело, и со временем не искоренилось, как бы мне не хотелось. Сколько руководство школы не уговаривало курсанток, даже пугать пытались, но все было тщетно. Девушки встали грудью за собственную безопасность и в один голос твердили, что боятся за свои жизни, поскольку не уверены, что во сне я смогу контролировать ядовитость. К сожалению, или к радости, мой организм обладает одной специфической особенностью - может выделять отравляющее вещество всей поверхностью кожи. Именно это являлось причиной противодействия женской части обучающихся. Паникующим особям предоставляли официальные отчеты, говорившие о полном контроле с моей стороны за выбросом яда во вне, но все было бесполезно. И тогда разделить свою комнату со мной предложил Ирвин. Вначале с ним не желали соглашаться, но поняв бесполезность всех попыток меня пристроить, были вынуждены пойти на подобное. Вот с тех пор мы с ним делим одно жилье на двоих.
Казалось бы, должны возникнуть трудности при совместном проживании, он привык к одному порядку, я к другому, но нет, ничего такого не было. Каким-то особым чутьем понимали, что можно сделать, а что нет, где какое действие будет лишним и не уместным. Это не мешало время от времени подтрунивать друг над другом.