- Плечо правой руки и левую руку от локтя…
- Массируйте все.
- Но как же…
- Вы левое колено не пропустили я, стерпел, так что массируйте все.
- Как левое? - я оторвала от него руки, как от раскаленной сковородки и совершила маленькую ошибку, контакт с кожей клиента следует сохранять всегда. – Но, Володя сказал…
- Левое. – Четко повторил клиент. - Так что приступайте, - он с достоинством вверил мне правую руку.
- Но если…
- Не пугайтесь, сильно не болело, а массировать стоило. Вы прекрасно справились.
- Спасибо, - я аккуратно согнула его руку в локте и положила на грудную клетку, чтобы помассировать плечо.
- А как вас зовут? Вы не представились. – Вдруг тепло улыбнулся мужчина.
- Оля.
- Оленька, очень приятно. Я Богдан Петрович.
- И я рада познакомиться. – С улыбкой пожала кисть руки, которую массировала.
- У вас прекрасные руки, – сообщил он и взял меня за руку выше кисти, - массируете давно?
- Руку…
- Что? - он продолжал удерживать за запястье, не понимая, какая волна паники начала меня затоплять. Стены стали белее, свет ярче, в глазах зарябило от слез. Неужели опять?!
- Пустите мою руку,… пожалуйста. – Прошептала тихо, чувствуя, что слезы вот-вот вырвутся наружу.
- Оля, что с вами?
- Ничего. Просто не…
- Что?
- Не-не… не трогайте меня! – я вывернула руку, и, пятясь, отошла назад. Остановилась лишь уперевшись спиной в стену. – Блин-блин, блиииин…
А сколько не блинкай слезы все равно потекли, сквозь пелену увидела озадаченный взгляд Богдана Петровича, который с трудом, но все же сел на массажном столе.
- Володя… - позвал массажиста мой первый клиент. И тот через мгновение пулей влетел в комнату, забыв потушить сигарету.
- Что здесь происходит?!
- Все… все в порядке… - ответила тихо, стараясь сдержать набежавшие слезы.
- Какой же тут порядок, - пробурчал Володя, оглядывая встревоженного Богдана Петровича.
- Я размяла, и разогрела … вы… вы можете приступать. – С этими словами спешно выскочила из комнаты. Переоделась, собралась и, оставив рюкзак в прихожей, прошла в садик. В глазах все еще щипало, а руки продолжали дрожать, как у алкоголички со стажем. С такими нервами мне светит психиатрическая. Будь проклят Денис…
Стерла слезы и постаралась глубоко дышать, приводя в порядок сердцебиение и успокаивая нервную дрожь. Через несколько минут смогла ощущать витавшие здесь запахи, еще через минуту различить изгородь, а далее и растения наполнившие садик. Здесь было уютно, как и во дворе перед домом росли туи, голубые елочки не выше метра и какие-то красные кусты с тонкими веточками. А дальше за оградой стоит парк, лист давно опал, но даже сейчас деревья были величественны и красивы в свете восходящей луны. Глядя на эту красоту, я поняла, что хочу домой. До боли хочу домой. Сейчас же, срочно, немедленно и не просто в комнату общежития, а к маме и к брату, на раздолье близ Днепра, на тот же холм с оврагами и на старое кладбище близ поселка Старые Кодаки, где тишина и умиротворение.