- Пойдемте в дом, - девушка потянула британца к главному зданию гимназии, - вам необходимо срочно выпить горячего, иначе подхватите воспаление легких…
- Что, простите? – Фредерик притормозил немного, прислушиваясь к речи спутницы.
- Пневмонию подхватите, вот что! – разозлилась Вера. – Идемте скорее же!
На кухне, которая жила по своим непонятным Епанчиной часам, обнаружилась добрая тетя Маша. Пахла, правда, она сегодня по-особенному. Потом оправдалась – поминала усопшего. Однако обязанности свои выполнила на «отлично».
Дрэйзена усадили на невысокий стульчик у огромной печки, накрыли пледом и вручили медную кружку с чаем. Заставили снять обувь и отобрали отсыревшую на ветру одежду.
- Вам необходимо срочно обратиться к полицейским, - Вера сидела на приличном расстоянии от британца и тоже держала кружку с чаем. Тетя Маша, мурлыча себе под нос знакомую мелодию, шумела в подсобном помещении.
- Не могу, - прошептал помощник вице-консула, глядя на Веру испуганным взглядом.
- Это еще почему? – Епанчина тоже перешла на шепот.
- Я не вправе… - одними губами произнес Фредерик, отворачиваясь к огню, - я не могу так с вами… и с ним…
Вера почти не слышала слов, но внутреннее чувство беспокойства заставило подняться и перейти поближе к пострадавшему.
- С кем и что вы не вправе? – Епанчина присела, поправляя нежнейшей шерсти фишю, вгляделась в профиль британца.
- Я, простите, не знаю, кто на меня напал, но знаю, из-за чего, - длинные пальцы британца, сжимавшие кружку, мелко дрожали. От чего по поверхности чая пошла рябь. Отблески огней тут же весело запрыгали, играя в салочки.
- И из-за чего же? – отвлекаясь от игры света, уточнила Вера, и перевела взгляд на Фредерика Дрэйзена.
Мужчина смотрел на Веру. Не в глаза. Он смотрел на девичьи губы, глаза его затуманились. Британец силился продолжить рассказ, однако мысль, похоже, ускользала от него.
- Я… я…, - Фредерик, наконец, смог оторваться от созерцания женских прелестей, и поднял глаза, - вы так прекрасны, Вера… Н-николаевна.
Сердце Епанчиной трепетало. Незримое марево романтики воссияло под высоким потолком кухни, заливая все вокруг новыми красками.
- Фредерик, скажите, - поддавшись чужому настроению, Вера продолжала шептать, - почему вас избили?
Британец закусил губу. Было видно, что он сомневается в правильности своего решения, рассказать все Епанчиной. Все решил простой на первый взгляд жест – Вера положила свою ладонь на руку Дрэйзена. Мужчина тот час глянул вниз и судорожно вздохнул. Девушка совершенно забыла, что в начале двадцатого столетия подобный выпад носил крайне интимный характер.