- Но вот тут вы опять неправы, Фредерик, - Вера уперлась бедром в стол, обеими руками обхватила кружку, хоть уже и отпала надобность греть пальцы, - теперь вы обвиняете себя, тогда как любой здравомыслящий человек тоже пришел бы к подобным выводам.
Вера рылась в закромах памяти, выискивая похожие нестыковки. Ведь, правда, Эдвин Каруана появился из тумана, как раз со стороны зала, где окон не было и ему просто повезло, что он остался невредимым. Но с другой стороны, Эдвин вышел со стороны лестницы, которая вела в хранилище. И мог остаться невредимым еще и потому, что находился в подвале на момент взрыва.
- Нет, - сказала Вера своим мыслям, - вице-консул хороший человек. Он меценат. Он любит благотворительность. Он щедрый!
- Да, именно его идея была – подарить городскому пожарному управлению мотор с цистерной! – подхватил Фредерик, кивая головой.
- Он не может быть преступником! – сказала Епанчина и сама себе подивилась. – Подозревать можно кого угодно. Даже управляющего банка можно подозревать!
- Нет, - возмущенно возразил Фредерик, - его подозревать никак нельзя.
- Это почему? – Вера отхлебнула горячего напитка, обожглась и закашлялась.
Фредерик тут же поднялся, взволнованно прошелся по пятачку, затем замер и кинул оценивающий взгляд на девушку.
- Ой, ну говорите же уже! – не выдержала Епанчина, отрываясь от стола.
- И вы не испугаетесь? – британец сделал шаг навстречу, хитро прищуриваясь.
- Не на ту напали, господин помощник вице-консула, - бросила вызов генеральская дочь, гордо задирая носик и шагая вперед.
- Управляющий банком Циприс Борис Анисимович никак не мог быть один из грабителей, потому… - Фредерик склонил голову на бок и буквально проплыл то расстояние, что разделяло собеседников.
- Потому… - в полголоса повторила Вера, вальсируя навстречу британцу.
- Потому что он сам пострадавшая сторона, - глухо произнес Фредерик, думая уже совершенно о других вещах.
Приблизившись на небезопасное расстояние, мужчина мог в деталях рассмотреть каждый локон Вериной прически, мог совсем немного склонить голову, и попробовать на вкус ее губы.
Епанчина была смела! Держалась уверенно, не отводила глаз, но бравады в движениях и во взгляде более не отмечалось.
Увлеченный состязанием, Фредерик все ниже и ниже опускал голову, неумолимо приближая момент закономерного финала. Уже считал себя победителем. Оттого и был повержен на обе лопатки – Вера рассмеялась ему в лицо.