* * *
– Это шампанское. Из-за него я сейчас прикасаюсь к тебе. Из-за него разрешаю себя целовать. Оно вскружило мне голову. – Алекс изящно выгнулась, проведя тонкими пальчиками по груди Майкла. Расстегнула верхнюю пуговицу на его льняной белоснежной рубашке. Кирпично-красный галстук валялся на полу, пиджак небрежно висел на спинке кресла, а Трэнтон, словно ленивый кот, развалился на диване гостиничного номера, в котором всегда останавливался, приезжая в Лос-Анджелес.
Алекс оседлала мужчину, охватив его бедра ногами, и распустила длинные темные волосы – шелковистые, слегка вьющиеся. Пряди слегка щекотали Трэнтону шею, и это сводило его с ума.
– Кстати, ты шикарно целуешься. Надеюсь, все остальное ты делаешь так же фантастически, – в ее голосе прозвучало одобрение, – но не рассчитывай на что-то большее, чем эта ночь.
– Не ври себе. Неужели всякий раз, когда ты выпьешь шампанского, ты оказываешься в объятиях первого встречного мужчины? – хрипло спросил Майкл между легчайшими поцелуями, похожими на прикосновение крыльев бабочки. – Кажется, так ты меня назвала? Алкоголь не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас между нами.
– В случайную южную ночь со мной рядом случайно оказался случайный мужчина, не более того, – слегка отстранилась она, сверкнув серо-зелеными глазами. Дымка страсти уже заволокла их, но Алекс всех сил пыталась удержаться на плаву в бушующем море любовной лихорадки. Второе «я», рациональное и беспристрастное, повторяло ей, что наступит утро, и она пожалеет о том, что поддалась на очарование этого ковбоя.
– Тогда почему каждое твое «нет» возбуждает меня все сильнее? – усмехнулся Трэнтон, откинувшись назад, чтобы видеть ее всю – утонченное скуластое лицо, хрупкие плечи, грудь, едва прикрытую золотистой блестящей тканью, длинные роскошные ноги...
Алекс тоже была довольна открывшейся картиной – хищное лицо с резкими индейскими чертами, пересеченное тонким, едва заметным шрамом, и темные, словно бездна, глаза. Трэнтон был, возможно, слишком худым, но жилистым – ей такие нравились.
– Если бы я сказал, что влюбляюсь в тебя, что бы ты ответила?
Алекс вздрогнула, будто ее ударили, глаза превратились в осколки зеленоватого льда – холодные и колючие. Она облизнула пересохшие губы и попросила:
– Давай оставим все как есть. Не усложняй.