Лиля кулаком заехала Эле в челюсть. Вампирская «кормушка», не расцепляя рук, выплюнула выбитый зуб и загоготала. Струйка крови, стекающая по подбородку блондинки, лихорадочно блестевшие глаза — она походила на одержимую из ужастиков. Макарова на миг отшатнулась, а затем с возросшим пылом набросилась на неблагодарную. Эля отпустила колдуна и схватила за волосы Лилю. Вопя, как кошки, девушки трепали друг друга. Продолжалось это недолго. Сначала из автомобиля вытащили деморализованного Богдана, потом Лилю.
— Нет! Нет! — Она билась в истерике, ожидая клыков, вонзающихся в шею.
— Успокой девку! — раздался властный приказ.
— Не трогайте ее! — хрипел Богдан, вырываясь из впившихся в него рук.
Пощечина обожгла половину лица. Макарова задохнулась от боли и обмякла в крепком захвате клыкастого.
Эля из машины выбралась самостоятельно. И, шатаясь, побрела к аскетически сложенному мужчине в сером деловом костюме, безупречность и элегантность которого на фоне происходящего ада выглядела неуместно и дико. Блондинка опустилась на колени и потерлась щекой о мужское бедро.
— Хорошая девочка. — Вампир погладил «кормушку» по голове, словно послушную собачку. — Рвалась ко мне, лапочка?
К отвращению Лили, «лапочка», поскуливая, облобызала протянутую руку. Внучка ведьмы гадливо сморщилась.
— Брезгливая, да? — оскалился вампир в сером. — А вдруг и тебе понравится покорность?
Черноглазый, остроносый, он походил на падальщика, учуявшего слабость умирающего. Сквозь коротко остриженные серебристые волосы просвечивала болезненно-белая кожа черепа. Как есть вылитый гриф!
— Веласкес, не трогай ее! Она ни при чем! — закричал Богдан. — Отпусти девушку, тебе нужен я!
— Я сам решаю, кто мне нужен. — Иниго Веласкес взял Лилин подбородок двумя пальцами и заглянул ей в глаза.
Черные омуты в глазницах вампира затягивали, ломая волю. Ее била дрожь, а зубы сводило от омерзения. Странно, она не думала, что можно одновременно испытывать и страх, и отвращение.
— Крепкая цыпочка. Мне нравится. Беру. — Вампир раздвинул узкие губы в кривой усмешке. Бросив взгляд поверх Лилиного плеча, отдал приказ: — Циклоп, в машину ее.
Сначала Макарова ощутила легкий смрад испортившегося мяса, после чего в поле зрения возник двухметровый (если не выше!) увалень в красном спортивном костюме. Непропорционально сложенный, он на три головы возвышался над своим хозяином. Гротескно выпирающие мышцы буграми перекатывались под одеждой. Рядом с этим вампиром киношное чудище Франкенштейна выглядело красавцем.