- А то что?
Наивный древний демон. Неужели он думает, что она испугается и станет его молчаливой тенью, услужливой подстилкой, готовой по первому требованию раздвигать ноги? Так не те времена! Опоздал, лет так на триста.
- Ты хочешь узнать?
- А ты сможешь продемонстрировать? Вань, хочешь трахнуть - трахни. Чего мозг-то насиловать?
- Сучка маленькая, - недовольно скривившись, демон втянул носом воздух и злорадно улыбнулся. - Ладно, продолжим. Раз этого тебе оказалось мало…
Пара умелых движений и её ноги у него на плечах, а его язык, удлинившийся настолько, что проникал в неё почти так же глубоко, как и его член, начал вытворять такое… Такое…
- Ох, мама…
- Нет тут мамы.
- Папа…
- И папы нет.
- Сво-о-олочь…
- Возможно.
- Гад.
- Не уверен.
- И-и-ив!
- Слушаю тебя, детка?
Серые глаза довольно сощурились, когда она начала хрипло материться, не в силах заставить его довести начатое до логического завершения. Казалось вот он! Пик! Но… И снова нет, всего одно движение, всего одно мгновение, но именно его он давать не собирался.
- Подлец… - Устав ругаться минут через сорок, откинула голову к потолку. Тело начало болеть от непрекращающейся дрожи, а мозг тупо вынесло. Она хотела лишь одного - кончить!
- Ну почему же? - Нахмурившись на неправильную реакцию, Иван отпустил её запястья, но они даже не шелохнулись, устало опустившись по обеим сторонам от тела. - Александра?
- Ну?
- Что не так? - Напрягшись на голос, в котором не отразилась ни одна эмоция, мужчина переместился выше, требовательно заглянув в лицо. - Что с тобой?
- Ты добился своего. Радуйся. Ты поимел меня в мозг и он сдох в мучительных конвульсиях.
- Сашка! - Встряхнув девушку за плечо, добился лишь того, что она с ленивой усмешкой перевела не него грустный и уставший взгляд.
- Что еще? Неужели ты не рад от осознания своей власти надо мной?
- Прекрати!
- Слушай, уйди, а? Если бы ты знал, как мне дерьмово…
Со злостью почему-то на самого себя, Преображенский наблюдал, как она обреченно закрыла глаза и как печально опустились уголки губ.
- Хорошо. Ты отдохнешь. Через три минуты.
Как бы он ни злился на неё за отказ признать его, но прекрасно понимал - если он не доведет начатое до конца, то это будет не самым умным, что он может сейчас сделать. Особенно для неё, уже почти своей женщины.
Аккуратно развернув её к себе попкой, чуть согнул девичьи ноги в коленях и с легкостью вошел в мокрую пещерку.