По пути в особняк, спеша на зычный рёв мачехи, как самой главной самки местного стада ослов, Лили быстренько заглянула в одно из многочисленных зеркал, которых насовали практически везде на радость сёстрам. Хотя, как считала Лили, если бы у неё была такая жуткая рожа, она бы держалась от зеркал как можно дальше.
"Мда, парик сидит криво", - мрачно подумалось ей.
Выглядела она очень жалко, как и требовалось. Большие несчастные голубые глазищи и маленький ротик делали её ещё более трогательной, похожей на жертву. Плюс, плохо сделанный парик с невнятного серого оттенка сухими волосами, запутанными в колтуны.
Совсем не похожей на неземной красоты светскую львицу и наследницу огромного состояния одновременно. А ведь именно Золушка, как самая старшая и самая первая дочь барона, должна была унаследовать всё его состояние.
Немного поразмышляв на бегу - у неё это получалось всё лучше и лучше - она пришла к выводу, что насчёт светских красоток и миллиардов немного переборщила. И, скорее всего, перепутала Золушку с мальчиком-наследником. Всё же девочка - это не мальчик. Так что в средневековье вполне могли быть нюансы. На тему того, что женщине никогда и ничего не принадлежит... Если она не злая и коварная мачеха, естественно.
Но и так было ясно, что бедняжке ничего не светит. Слишком уж талантливо мачеха прибрала несчастного мужика к рукам, внушив ему, что дочь-де глупая, неопытная, слишком наивная. И по этой причине золото ей совершенно ни к чему. И особняк тоже. Не говоря уже про часть дикого леса, тоже входящую во владения барона.
Лили порадовалась, что её хотя бы не заставляют в этом лесу убирать, кору деревьев там полировать и диким зверям шубки расчёсывать, чтобы шёрстка гламурной была.
Но в лес её, конечно же, посылали. Нет, это не было местным оскорбительным выражением. Её отправляли и за ягодами, и за грибами (это было такое искушение!), и за хворостом, а также за полезными и пахучими травами для чая и в качестве приправ для изысканнейших блюд. Спасибо, хоть не за подснежниками в зимнюю пору. Хотя на дворе царила весна. Так что Лили вполне допускала подобную дурость разбалованных тварей - отправить несчастную, плохо одетую девушку в гущу леса за цветами в зимнюю пору. Однако это всё же была не та сказка.
Но в этом случае она бы точно не сдержалась и направила бы ударом ноги под зад мачеху в мрачное здание с жёлтыми стенами и белым потолком, в котором насильно удерживали умалишённых. По слухам, в ужасных, нечеловечески жестоких условиях.