Увлеченная своим открытием и ведомая любопытством, она сделала несколько шагов навстречу человеку, но остановилась и нахмурилась, поймав на себе его взгляд. Он разбудил что-то внутри нее, заставившее ее отступить назад. Прислушавшись к себе, она поняла, что это чувства настороженности и... страха.
Снова бросив на существо осторожный взгляд, она поняла, что в нем одновременно пугало и привлекало ее – этот смертный был хищником среди себе подобных. Такой же опасно притягательный и такой же смертоносный. Плавные острожные движения без сомнений сильного тела завораживали, а внимательный, немигающий взгляд чуть прищуренных черных глаз говорил о готовности хищника броситься вслед за добычей, стоит той сделать малейшее резкое движение. Вот только... медленно оглядевшись, девушка поняла, что добычей этот смертный считает ее саму.
Страх разлился холодом внутри, и она снова отступила на несколько шагов, когда рядом с этим появился еще один смертный с таким же хищным выражением ореховых глаз. Своей статью он ничем не уступал первому, только черты лица были более утонченными, а в глазах слегка прикрытых упавшей русой челкой сверкал азарт.
Всю сознательную жизнь Кариз учили, что ее призвание – защищать мир Лахос от его же детей. Они с сестрами не только были хранительницами магических заклятий, но также следили за магическими потоками, развитием магии в мире смертных и время от времени забирали те знания, которые были слишком опасны для мира и самих людей. Матушка-хранительница всегда говорила, что многие смертные подвержены порокам и наша задача, как будущих Хранительниц не только беречь Магическую Книгу Заклятий, но и следить за магическим фоном самого Лахоса, чтобы успеть вмешаться в случае необходимости.
Кариз часто представляла себе этих самых смертных и в ее фантазиях они всякий раз принимали разный облик. Но почему-то никогда они не принимали вид подобных ей и ее сестрам опасных диких хищников с голодным блеском в глазах.
Она снова отступила, стоило темноволосому смертному сделать осторожный шаг в ее сторону.
Родгфилд Линиас не мог отвести взгляд от стоящей на песчаном берегу девушки. Она была растеряна, словно не могла понять, как оказалась тут и трогательно беззащитна. А еще она была необычной от увенчанной копной льдисто-голубых волос макушки да кончиков пальчиков ног в странных сандалиях. Ее глаза... ему достаточно было всего лишь взгляда в зеркальную гладь расправленного серебра, чтобы потеряться в них. Все его существо затопило первобытное желание обладать, а ее явное желание сбежать будило в нем хищника, стремящегося догнать свою добычу. И судя по напряженной фигуре бесшумно приблизившегося Зайтона, эта хрупкая девушка вызывает схожие желания не только в нем.