Эния устало опустилась на землю, отведя от рыцаря взгляд. От всех этих чудес голова шла кругом. Обернувшись, она не увидела больше танцующих фей, хотя музыка еще играла где-то вдалеке. Звуки волынки удалялись, словно музыканты уходили вглубь холмов.
Внезапно злость и беспричинная ярость охватили Энию. Она вскочила с примятой травы и разочарованно крикнула:
– Зачем ты увел меня оттуда? Мне было так хорошо, радостно!
Рыцарь молчал. Все вокруг стало стремительно меняться. Скалы и утесы на горизонте были вроде те же, но только что их обнимала лунная ночь, и вот уже ярко светит солнце. А там, где синели в высокой траве колокольчики и незабудки, там, где горбились огромные мшистые валуны – заколосились поля. Появлялись тропинки, пронзающие зелень холмов, виднелись в молочно-белом тумане полуразрушенные каменные укрепления и одиночные башни. По их стенам карабкались ввысь плети плюща, а поросшие мхом валы, окружающие холмы, были сложены из огромных, гладко обтесанных серых камней, которых в лесах Аннандейла отродясь не бывало. Почти в каждой горе темнели таинственные провалы пещер, уводящие вглубь волшебной земли…
– Ты хотела попасть в холмы, и я готов пригласить тебя в наш мир, – бархатный голос сида вырвал Энию из оцепенения. Рыцарь пошел по тропинке, ведущей под кроны огромных вязов, растерянная Эния – за ним. Когда они обогнули один из холмов, оставив позади высокую башню, девушка увидела маленький деревянный домик, возле которого ярким пожарищем горели заросли тигровых лилий.
– Здесь живет Корделия, цветочная фея, она обычно добра к смертным и, выполняя их желания, не требует непомерную плату. Тебе повезло – я решил помочь, – оглянулся на Энию рыцарь. – Но запомни – сразу же, как только поговоришь с Корделией, уходи прочь из холмов! Беги к своему селению! Иначе навсегда останешься в волшебном мире или заблудишься в туманах безвременья.
Финвар понял, что не хочет, чтобы каледонка покидала его. Это вызвало в нем недоумение и глухое раздражение – долгие годы сид держал свои чувства под контролем. Однажды он уже поверил в то, что может стать счастливым – и к чему это привело? Его сердце выбросили в полночь, разбив на сотни ледяных осколков. С невыразимой тоской он смотрел на девушку – такую хрупкую, такую далекую. Она была слишком похожа на ту, другую – тот же темный шелк волос, то же узкое лицо с пухлыми алыми губами. Лишь глаза той, другой, были такими же, как у нее – дымчато-серыми, с вкраплениями звездного отблеска…