- Испей, сынок.
Мальчик пригубил, и глоток за глотком опустошил блюдце.
В этот момент прозвенел колокольчик старца и бледное, безжизненное, исхудавшее с сероватым оттенком личико Петруши просветлело, округлилось и заполнилось здоровым румянцем во всю щеку.
- Ай да чудеса! – воскликнул Прокоп.
- Не спеши, Прокоп. Всё ещё впереди, - наставлял старец.
- Тятя, я так долго спал? Где мы? – спросил мальчик.
- Петруша, ты в чудо–городе. Любое твоё желание здесь исполнится. Говори, что желаешь? – спросил мальчика старичок-боровичок.
Петруша вопросительно посмотрел на отца. Тот в ответ ничего не сказал, лишь одобрительно кивнул головой.
- Дедусь, есть у меня мечта – нашу мамку развеселить. Хочу, чтобы ты подарил мне поющую гармонь, от которой деревья бы смеялись и у всех на душе становилось светло, как в горнице поутру.
Старец в ответ улыбнулся и зазвонил в колокольчик. Откуда ни возьмись заполонила своими громкими звуками спешащая к гостям, расплывшаяся в улыбке чудо-гармонь. Она распевала частушки, переваливаясь с одного бока на другой, пританцовывая подбоченясь. Сбежался народ, все хохотали, за животы держась. Из толпы выскочил удалой мужичок с трещотками и пошёл в пляс под аккомпанемент чудо - гармони. Первый раз в своей жизни Петруша смеялся от всей души. А гармонь, запрыгнув в телегу, расположившись рядышком с мальцом, продолжала радовать и веселить народ. Прокоп не уставал диву дивиться.
Они проехали дальше. Везде было многолюдно. Вся округа пропиталась ярмарочным гомоном.