- Отомри и записывай: пятьдесят, сорок, двадцать два.
Я трясущимися руками пыталась написать цифры, но последняя меня напрягла.
- А двадцать два - это что?
Егор не выдержал, отлепился от стены и сложился в приступе хохота.
- Глупая девочка.
А я покраснела ещё больше и бегом рванула назад к зданию. Естественно, неслась, не разбирая дороги, зацепилась за корягу и упала, но сильные руки подхватили и поставили на землю.
- Осторожно, так можно и ноги переломать.
- Спасибо.
И как ни в чем бывало, прошел мимо. А я опять застыла мраморным изваянием, хоть сейчас на постамент. И, слегка прихрамывая, побрела за удаляющейся спиной моего идола.
Войдя в здание, я увидела, что работа шла полным ходом, все что-то таскали, двигали. Найдя взглядом отца, подошла к нему, он был не один, к сожалению, а с отцом Егора, они что-то бурно обсуждали. Я подошла и протянула блокнот.
- Пап, я всё записала. – Он открыл блокнот, пробежал глазами по цифрам и, видимо увидев последнюю корявую строчку, спросил:
- А что это за цифра двадцать два, ты не ошиблась, дочь?
- Нет. Мне Егор так продиктовал, а я записала, – папа переглянулся с Александром Васильевичем, а тот как-то загадочно улыбнулся.
- Ну, Егор учудил. Алиса, не слушай этого стервеца, он вечно так подшучивает над молодыми девушками, мои студентки воют от него. Я с ним поговорю позже. Ступай.
Я ушла, так и не поняв, что же это за таинственные цифры были. Нога почти не болела, и я присоединилась к трудящимся. Дальше день протекал на удивление плодотворно. Егора я больше в этот день не встретила, лишь видела, как его автомобиль отъехал с парковки. Часам к четырем мы закончили работу, так как должны были приехать мусоровозы, и нас отпустили по домам. За основным потоком студентов подъехала нанятая машина, чтобы развезти их по домам.
Мы с папой ехали молча, меня мучил лишь один вопрос, что это загадочная цифра двадцать два, и я без задней мысли, напрямую спросила у папы.
- Пап, а что всё-таки обозначает то магическое число, которое Егор продиктовал мне? - папа как-то странно ухмыльнулся, отвернулся к окну, но ответил:
- Возраст.
- А-а-а, тогда понятно.
Домой мы вернулись примерно через час. Папа занялся ужином, а я погруженная в свои раздумья и мечты ушла в душ. За ужином, я все хотела расспросить отца о той истории с фамилией молодого человека, но не знала, с чего начать разговор. Девушка я была прямолинейной, поэтому всё же задала вопрос в лоб.