Проводив его взглядом, я только снисходительно пожала плечами. Ничего хорошего при встрече с нашим боссом его не ожидало. Наш мудрый директор дураков не терпел и обходился с ними весьма сурово. Викуся, не осознавая, в какой попала переплет, глуповато хихикнула, надеясь, что теперь мне достанется от начальства. Но это она зря. Михаил Александрович прекрасно знает, кто есть кто в нашей конторе. Я кинула на нее полупрезрительный взгляд и сухо посоветовала:
– Милая девушка! Вы лучше хорошо подумайте, что будете писать в объяснительной по поводу своего пребывания в курилке более двух часов. Наш директор явно не поверит в версию о вашем крайнем изнеможении, из-за которого вы не смогли покинуть курительную комнату без посторонней помощи. А то, что вас не было на рабочем месте с самого утра, вам ничего не напоминает? Трудовой кодекс, к примеру? Помните, что отсутствие на рабочем месте более трех часов без уважительной причины приравнивается к прогулу и карается увольнением? Причем то, что вы всё это время шатались по библиотеке, а не по улице, никто в зачет рабочего времени не примет.
Она хотела мне гордо заявить, что я ей не начальник, в чем была непререкаемо права – у меня таких подчиненных в принципе быть не может, но из-за поворота вылетела взмыленная Капитолина Анатольевна. Завидев Викусю, она устремилась к ней всем своим мощным телом, как таран к вражеским воротам. Та несколько переменилась в лице, решив, что сегодня несколько переборщила, нахально увиливая от работы, но ее бедная начальница лишь хмуро сообщила:
– Виктория! Тебя сегодня весь день отец ищет! Почему у тебя сотовый отключен?
Викуся лихорадочно вытащила из кармана навороченный телефон и растерянно воскликнула:
– Ой, батарейка села! – и быстро побежала в отдел звонить папочке.
Мы с Капитолиной Анатольевной понятливо переглянулись. Вот послал Бог работничка! Ничего не сказав, разошлись по своим отделам.
Минут через пять меня вызвал директор. Я сразу поняла, по какому поводу. Читатель, возомнивший себя курящим орангутангом, продолжал бой с тенью. Когда я зашла в директорский кабинет, он с горящими глазищами и красными пятнами на лице в сотый раз повторял сказочку про то, как его унизили, сравнив с приматами.
Михаил Александрович, любящий прикинуться простачком и повеселиться за счет дуралеев, тихо таял от наслаждения. Что ж, в этом мы с ним достойная парочка. Директор, с удовольствием поблескивая хитроватыми глазками, елейно спросил у меня: