Он покачал головой и снова сделал шаг в сторону.
- Да я не для денег, а у тебя сегодня вся жизнь изменится… я-то вижу. Разве ж можно упускать такой день? Он бывает раз в жизни, я тебе ж добра хочу, бестолковый.
Ти’арг не сомневался, что она кое-что - ну так, обрывки будущего, видит: это несложно для опытной ворожеи. Но он твердо соблюдал Кодекс наемника – воин не должен обращаться к гадалке. Наемник – тот, кто меняет судьбу. А не следует за предсказаниями.
Обезьянка вертелась на плече у женщины, и, не то со скуки, не то учили ее так задерживать строптивых клиентов, вцепилась ему в волосы, - и больно получила по лапе.
- А с животным-то нельзя так…- предсказательница посмотрела с укоризненной горечью, словно Ти’арг бросил беременную невесту.
- Я не буду гадать, и денег у меня нет. Все, хватит.
Однако попугай уже слетел с ее плеча, и выхватил из старухиной горсти свернутую синюю бумажку. Гадалка вложила записку в руку Ти’арга и умильно поглядела ему в глаза:
- Прочти, прочти, касатик… А мне пару монет, зверюшек покормить.
Не отвяжется. Ти’арг сунул ей в руку последние деньги – завалявшуюся в кармане мелочь - и быстро отошел, не слушая причитаний, что ей-то, старухе, ничего не надо, да вот зверей на гроши не пропитаешь.
Потом уже, выйдя с базарной площади, он выкинул записку, не читая.
.. .«Дальний путь, а в конце – ни славы, ни денег. Смерть будет за руку держать. Черное солнце. Отравленный хлеб. Морок лжи».
Оно и к лучшему, что не прочел…
...Ти'арг заранее прикинул, кому будет сбывать сны. К Хакему зашел в первую очередь. В лавке продавались медные подсвечники - для любителей старины, пузатые чайники с зателивой чеканкой на круглых боках, какие-то шкатулки, флаконы, целые полки всяческой мелочи - вроде и пустяки, а торговля шла. Жена Хакема широко улыбнулась Ти'аргу и кивнула на завешенный тканью вход во внутренние комнаты. Отодвинул пыльную занавеску, зашел в тесное помещение - там работал хозяин лавки и два его сына-подмастерья. Хакем вскочил, обнял наемника как родного.
- Хочешь чаю? Тарумтанов в меду?
- Чай попью, а вот есть некогда, уж извини, - Ти'арг осторожно тряхнул мешком. В нем запрыгало, зазвякало, застрекотало.
Хакем с пониманием кивнул. Старший из мальчиков расставлял на столе чашки и два чайника (с водой и заваркой). Младший тащил клетку с мелкой, почти как сито, решеткой. Хакем открыл дверцу в крышке, сунул в нее мешок и аккуратно принялся пропихивать сны в загон. Большинство вылетало и выпрыгивало самостоятельно и охотно, только кое-какие пугливые теснились у стен мешка, забивались в складки.