— Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть далеко.
— Должна бы, но я знала, что тебя поймают. Эти встречи с возлюбленными никогда до добра не доводят.
— Ты так говоришь, словно не понаслышке знаешь об этом.
— Скажем так, не только у королев бывают разбиты сердца. Ладно, хватит лясы точить, идем.
— Куда?
— На волю, конечно. Или ты предпочитаешь остаться здесь и посмотреть, как твой муженек запалит костерок?
Мэл смотреть на это не хотела, поэтому вытерла слезы и бросилась к решетке, которую Дара поспешно открыла.
— Ключ? Откуда?
— От твоих друзей, принцесса. Их у тебя не мало. Надеюсь, они не подведут.
— Не подведут?
— Ну, король хочет зрелищ, и он должен их получить, — пояснила цыганка и стала развязывать мешок, который Мэл поначалу не заметила. Там был парик, наподобие тех, что носят высокородные советники старой закалки, только волосы были не кудрявыми, а прямыми, и белыми, как снег. И эти волосы Дара стала натягивать на себя. — Кстати, тебе бы тоже не помешало облик сменить.
В мешке оказалось платье и для нее, цыганское, цветастое, очень броское, и большой платок, чтобы скрыть волосы.
— И чего ты ждешь? Когда рассвет наступит? Поторопись, принцесса, у нас мало времени, — шикнула на девушку цыганка, но Мэл никак не могла решиться, и Дара это поняла. — Что опять?
— Я не могу позволить тебе рисковать жизнью ради меня.
— А кто сказал, что это ради тебя? — нагло заявила та. — Да будет тебе известно, что мне заплатили. Достаточно, чтобы рискнуть шкуркой. Не парься, принцесса, у нас есть план, в котором ты должна немедленно покинуть дворец. Тебя встретят мои друзья, проводят к нашему табору, а утром… мы снова увидимся.
— Но…
— Никаких «но». Хватит разговоров, скоро рассвет, а мне еще столько надо сделать. Одевайся уже.
Мэл нехотя подчинилась, сама не зная почему. Ей не совсем был понятен этот странный план, ведь только слепец может принять рослую, ширококостную и смуглую цыганку, за тонкую, белокожую королеву.
— Ты точно будешь в порядке?
— Да что со мной станется? — отмахнулась девушка. — Мы — цыгане живучие.
И все же Мэл уходила с тяжелым сердцем. Ей не нравилось, что она не знала сути плана, что кто-то рискует собой из-за нее, снова кто-то рискует. Как Андре, которого, в последний раз она видела закованным в кандалы.
Поднявшись по крутой лестнице наверх, Мэл снова оказалась в коридоре, где пару часов назад решалась ее судьба. Сейчас она снова решалась.