Осторожно перелистывая жесткие листы, Лена силилась хоть что-то прочесть, но не узнавала в мелком ажуре письма ни одной буквы. Язык, на котором была написана книга, казался непонятным ей. Лена поскребла ногтем чернила - они не отслаивались, нигде не размылись и даже не выцвели. Каждая страница начиналась с литеры, выписанной в виде миниатюры, изображающей переплетение стеблей с настолько искусно прорисованными листьями, цветами и бутонами, что они выглядели до жути реалистично. Никаких рисунков, миниатюр и виньеток в книге больше не было. Более того, в тексте полностью отсутствовали знаки препинания. Книга стоила того, чтобы Лена, просидела в этом подвале, день за днем разгребая отсыревший хлам бумажного старья в ожидании подобного редкого дара. Не этого ли ждала Лена всю свою унылую, ничем не примечательную, размеренную жизнь? Не от того ли так явно почувствовала она настойчивый зов загадочной книги, готовая принять то сокровенное, что было в ней сокрыто. Книге было, что ей сказать, только вот сумеет ли Лена правильно понять поведанное? Похоже, придется упорно потрудиться, но ей было не привыкать, к тому же она чувствовала небывалый подъем и ей нетерпелось начать разбираться уже сейчас. Девушка склонилась к миниатюре, пристально разглядывая ее. Что это? Ей показалось или нет? Затейливое переплетение стеблей словно дрогнуло, сдвинулось и поползло. В своем неторопливом движении стебли задевали и цепляли друг друга упругими листьями и вздрагивающими роскошными головками цветов. Веря и не веря в то, что сейчас видит, Лена не могла отвести взгляд от ожившей вдруг картинки, ставшей настолько реальной, что на миг, испытав какое-то жуткое чувство, ей захотелось просто закрыть глаза. Но вместо этого она отыскала полураскрытый бутон цветка, с которого начинался узор и, медленно проследила взглядом по извивам его стебля.
Какая-то часть ее сознания, что еще не подчинилась гипнозу опасной галлюцинации, забилась в панике. Лена почувствовала, что теряет себя. Оживший узор стеблей все больше и больше притягивал ее, заменяя окружающее, подчиняя ее чувства и волю. Он разрастался, заполняя собой затхлое помещение подвальчика. Стебли опутали компьютер, стол, стеллажи, ползли по полу и вверх по стенам. Девушка даже ощутила слабое благоухание бледно-розовых цветов, слышала шорох листьев... и невольно протянула руку, чтобы дотронуться до глянцевого стебля, что тянулся перед ней по столу, отчего-то хорошо понимая: сделай она это и узор поглотит ее, но она уже не принадлежала себе. Ее пальцы чуть коснулись гладкой прохладной поверхности листка, она уже вдохнула источаемою им терпкую горьковатую свежесть, когда откуда-то издалека раздался знакомый голос, зовущий: