Я поморщился.
-Инна-Менгул твой муж, ты сама его выбрала, когда ложилась под него знала же кто он!
Она отвернулась, я понимал, что задел по живому, из -под ,
длинных пушистых ресниц блеснули слезы.
-Там все не так просто, я ненавидела своего мужа, тряпка, так… Короче не будем об этом! У тебя есть месяц, если ты не поможешь мне, я сама все сделаю, чего бы мне это не стоило Князь!
Резко встав и подхватив сумку, она направилась к выходу, а я сидел,сжимая в руках полупустой стакан…
Завтра должны были приехать новенькие, раз в неделю уезжал автобус в город и приезжал новый, одних отправляя, а других привозя. Раньше я слышал истерики, видел боль, а сейчас многие приезжали, как на курорт. Воронцов на все закрывал глаза, в том числе что многие умирали от передоза, их родителям он твердил что-то про слабое сердце. Особенно буйным объясняли про не сочетаемость лекарств, но я, то хорошо знал, чем занимается Воронцов. В лекарства и капли якобы излечивающие добавлялись те же наркотики вызывая привыкание еще сильнее, чтобы в Никковинс возвращались, отстегивая крупные суммы, чтобы он процветал…
Он мало чего боялся, за ним стояли высокопоставленные люди и все были заинтересованы в деньгах, которые лились сюда рекой. Меня же Воронцов откровенно побаивался, если Мартынов твердил, что я не должен отличаться от всех, то Воронцов только был рад, тому что мы редко встречаемся. Он хорошо знал кто я, кто мой отец… Я не подчинялся законам Никковинса, жил на его территории, но отдельно, словно в резервации, знал, что меня боятся, ходят много слухов и домыслов, кто я… Правда ли я совершил такое зверское убийство, приставали с вопросами к Елене, но она все время молчала по поводу меня. Я даже представить не мог, что сама ко мне придет и никто то, а дочь Мартынова. В отличии от многих богатеньких для кого это было баловством, Елена была по-настоящему больна. Она срывалась раз в год и когда едва не умерла от передоза, отец устроил ее к себе наплевав на репутацию. Скоро Елена должна была покинуть Никковинс и я хотел верить, что наш разрыв не повлияет на ее новый всплеск. Я был с женщинами до того момента, пока не слышал слово люблю. Жалкое никчемное слово. Маленький я никогда не слышал его, только от Вероники, но ее больше не было, а значит не было и любви…