Однако наг внимание матушки правителя не оценил. Прямо при всех поинтересовался: «Сколько магов иллюзий она призывает каждое утро в свою спальню, прежде чем заглянуть в зеркало?»
Спасать ситуацию пришлось мне. Мы с отцом ближе всего стояли.
Папа, визирь султана, не мог допустить скандала. Он отвлёк нага вопросом, начал пустую беседу о политике. А я увела остолбеневшую джиннию, заверив, что наг имел ввиду, что ей приходится скрывать свою неземную красоту под иллюзиями, чтобы не слепить окружающих. Мать султана была падка на экзотические комплименты. А наг попросту забыл о её существовании. Скандал превратился в досадную неприятность, которую придворные корректно не заметили.
Сомневаюсь, что «головная боль» нашего правителя поняла, что её обманули. Но другого кандидата на столь экстравагантную месть у меня не имелось.
Заклубившийся впереди розовый туман вынудил меня остановиться. Стены из роз, возникшие с трёх сторон, — выругаться. Воздушное лассо, обвившее кисточку на краю ковра и рывком потащившее меня в туман, стало последней каплей.
Жар огненного воплощения привычно усилил чувства — не будь на мне украшений из лунного камня, сейчас бы ощутила эмоции всех особей мужского пола в радиусе нескольких кварталов.
Бедняга-ковёр не выдержал — осыпался пеплом.
Двенадцатый!
В туман я свалилась, твёрдо решив припалить мага, лишившего меня транспорта, ко всем теням!
Приземлилась на чьи-то бережно подставленные руки, которые, видимо, не рассчитывали поймать джиннию в огненном воплощении. Послышалась громкая ругань на языке нагов, и меня уронили на паркет.
Паркет задымился, моё платье и туфли тоже (защита на них сильнее, чем на коврах, но не абсолютная), раскалившиеся браслеты, кольцо и серьги потрескивали, гребни и заколки в волосах искрили.
— Кайаалаа! Я так долго ждал тебя! Прости, что уронил, — переврав моё имя на манер нагов, Харшшаал, наконец, додумавшись отрастить чешую на руках, с улыбкой протянул мне когтистую конечность.
Я отрицательно покачала головой, поднялась на ноги и огляделась. Я превращала паркет в угли посреди незнакомой гостиной. Горы драгоценных камней на полу наводили на мысли о сокровищнице.
— Это всё для тебя, Кайаалаа! — Младший принц нагов театральным жестом отбросил на спину длинные рыжие кудри, загадочно сверкнул на меня зелёными глазами и обвёл рукой горы драгоценностей.