Вархару, кажется, до ужаса нравилось происходящее.
С восхищенной улыбкой он бесцеремонно тыкал пальцем в преподов и вдохновенно про них рассказывал:
— Вон того видишь? Это Бурбурусс Брабана по прозвищу Генерал.
Этот скандр, выше Вархара на голову, издалека и со спины напоминал не столько шкаф, сколько дверь. Его единственный темно-карий глаз сверкал как драгоценный камень. На месте второго лихо сидела повязка с черным кружочком.
— Думаешь, он потерял глаз во время штурма какой-нибудь крепости? — хохотнул Вархар, отмахиваясь от летящего прямо в нас дерева, как от назойливой мухи. — Не-ет! Думаешь, во время сражения с сильно превосходящими силами противника? Не-ет! Генералу выбила глаз… жена.
Вначале я даже не удивилась. Сама не раз покушалась на глаза Вархара. И будь я посильнее, да пошустрее, выбила бы ему больше глаз, чем полагается скандру по физиологии.
Но все оказалось намного прозаичней с точки зрения Вархара и комичней — с моей.
— Любимая жена Бурбурусса — Свангильда — выбила ему глаз… во время страстных постельных игр, — загоготал проректор. Прижал меня посильнее, а другой рукой поочередно поймал три камня и метнул, куда глаза глядят. То есть в ближайшие кусты. — Вот видишь! Какие скандры страстные?
— М-гу-у, — только и смогла ответить я, отшатываясь от кота. Он с диким шипением пронесся мимо окна и ухнул вниз.
— И, знаешь, что самое поразительное? — Вархар поднял палец и, выдержав театральную паузу, закончил: — Самое поразительное, что пропажу супруги заметили только после четырех оргазмов у каждого! Во как мы любим!
Так и представила эту картину. «Дорогой, я получила невероятное удовольствие. Ты довел меня до четырех оргазмов… Ой… А вот там, в углу, не твой ли глаз завалялся?»
Нескромностью в одежде Бурбурусс переплюнул всех воинственных скандров разом. Даже Мастгар ему в подметки не годился.
Квадратный генеральский торс не столько прикрывала, сколько обнажала майка-алкоголичка. Большую ее часть составляли тонюсенькие бретельки, а головокружительное декольте доставало Бурбуруссу до пупка.
«Низ» Генерала тоже поражал воображение. Узкие шорты-велосипедки не скрадывали никаких выпуклостей и впадинок, более того — откровенно сообщали всем вокруг, что Бурбурусс не носит белья. На ногах генерала красовались тяжелые ботинки на подошве примерно в ладонь толщиной.