– Я должен увидеть… дочь!
Эта запинка чуть ли не вызвала раздражённый рык. Роаш знал эту девочку чуть больше года, но в нём самом отцовских чувств было куда больше, чем в этом человеке. И хоть он пока не мог назвать себя её отцом, ему эта девочка дорога. Как люди вообще могут так просто избавляться от своих детей, использовать их, продавать, дарить, обменивать?.. И среди нагов попадаются весьма неприятные личности, но Роаш никогда не сталкивался с тем, чтобы кто-то так безразлично относился к своим детям.
– Вы её уже видели, – сухо произнёс наг, удержав собственные эмоции внутри. – Разве этого недостаточно? Она показала всю себя.
Король стиснул зубы и взбешённо посмотрел на него.
– Моя дочь непозволительно многое от меня скрывала, – процедил он сквозь зубы. – И мне есть о чём с ней поговорить!
– А разве это её вина, что вы непозволительно мало знаете о ней? – холодно вскинул брови Роаш и, полуразвернувшись к страже у двери, отдал приказ: – Никого не выпускать! Приём продолжается.
– Не много ли вы на себя берёте?! – король бесстрашно подступил к нему. – Вы, кажется, забыли, кто перед вами!
– Я слуга своего господина, – сухо ответил Роаш. – Хотя в одном вы правы.
Он развернулся к задумчивому Делилонису.
– Наагариш Делилонис, так как главный над дворцовой стражей вы, а не я, то будете добры отдать приказ.
Делилонис медленно поднял на него взгляд и переспросил:
– Приказ?
– Да. Пусть стража закроет двери и никого не выпускает.
– Пусть… – Делилонис одобрительно махнул рукой, но стража уже двери закрыла, повинуясь приказу наагариша Роаша.
В зале стоял невообразимый шум. Наги возбуждённо шипели между собой, делясь потрясающей новостью о «немоте» госпожи. Кто-то осторожно признавался, что уже знает об этом. И на него моментально обрушивался шквал вопросов.
За столом людей тоже был галдёж, но по другому поводу. Бледные советники с ужасом смотрели на короля. Ведь это их подписи стоят под мирным договором, по условиям которого была отдана принцесса Тейсдариласа. На лице королевы лежала печать немого отчаяния. Принцесса Руаза по-прежнему была ошарашена, а её пальцы нервно барабанили по поверхности стола.
Выругавшись неподобающим для его положения образом, король круто развернулся и направился к королеве.
А Делилонис наконец пришёл в себя. Он вскочил, запустил пальцы в волосы и заметался из стороны в сторону, разбрасывая подушки и двигая хвостом стол.