Мимо окна, громко сигналя проехала белая машина, безвкусно украшенная шарами и яркими флажками, из люка высунул голову парень, расплескивая на сухой асфальт шампанское.
Джес отбросила занавеску, возвращаясь глазами к зеркалу. На кого его заменить? На этих до ужаса весёлых или пустых, да и кто на нее позарится?
Девушка тяжело вздохнула, продолжая с усилием вставлять в густые волосы невидимки. Иногда ты умираешь раньше своего тела, такое случается. И совсем не важно, сколько твой скелет будет выполнять ежедневные запрограммированные функции. Ходить на работу, принимать пищу, использовать душ, - это не значит жить. Джес знала это не понаслышке.
Тяжелые черные ботинки грубо ступали по яркому конфетти и лепесткам роз, впечатывая их в пожелтевшую траву. Обычно, он никогда не приходил на начало фестиваля. Люди были трезвыми и приятно встревоженными. А это было скучно и не интересно. Но сегодня, особый случай. Сегодня, ему самому захотелось принять во всем этом участие.
Ощутить что-то новое, стало большим, чем просто потребностью. Только что принесет то самое удовольствие? Самбер знал, что содействие в этом глупом конкурсе вряд ли даст эмоциональную разрядку. Ту, в которой он нуждался.
Закоренелого наркомана трудно удивить косяком с ромашкой, опытного любовника не заденешь невинным петтингом, а его, не тронуло бы ничего из того, что было в рамках приличия и закона.
Раздеть и поиметь любую из девиц города? Пресно.
Заказать у аптекаря запрещенные препараты и обдолбиться ими? Вряд ли, у него потребуют рецепт. Но это все было не то.
Хотелось не просто грешить, а нарушать заповеди. Одну за одной. Ставя напротив каждой жирную галочку.
Но он знал, что их настолько мало, что и это однажды наскучит. Что тогда станет следующей ступенью, позволяющей выбросить из его головы скуку?
Загадывать будущее тоже скучно, пусть уж это будет сюрпризом, после которого он сделает вид, что удивится.
Множество украшенных алтарей установленных над дорогой, куча молодых девушек во всем белом. Здесь практически не было стариков и больных, мэр не хотел, чтобы здесь умирали, но чертов строитель испортил его статистику.
Он шел вдоль шоссе, щурясь от яркого солнца за непроницаемыми очками. Светлые волосы, аккуратно уложены, словно над ним работал стилист. Белоснежный воротник-стойку, тугой петлей окручивал алый, кровавый галстук. Если бы он снял свое пальто, мощные руки, обтянутые белоснежной тканью, как и широкая грудь, проступили бы разнообразными узорами не его коже, поэтому Самбер ненавидел белое, но спорить с обычаями не стал.